Киргизия сегодня оказалась на пороге гражданской войны. Протестующие, недовольные результатами парламентских выборов, захватили здание правительства в столице Киргизии. Ранее митингующие заняли здание парламента, где также располагается администрация главы государства, столичную мэрию и Генеральную прокуратуру. Лидеры демонстрантов объявили себя временными руководителями и распределяют государственные должности. В частности, заместитель секретаря Совета безопасности Омурбек Суваналиев провозгласил себя исполняющим обязанности председателя Государственного комитета национальной безопасности, а бывший замглавы МВД Курсан Асанов стал исполняющим обязанности коменданта Бишкека. О том, какие сценарии развития событий возможны в Киргизии, – в авторской колонке ведущего аналитика Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) Михаила Нейжмакова:
«Уже события августа 2019 года показали, что у арестованного тогда экс-президента Алмазбека Атамбаева сохраняются возможности для реванша. Вспоминая прошлогодние события, обратим внимание не только на составивший серьезную проблему для силовиков штурм резиденции этого политика в Кой-Таше, но и на происходившие в тот же период акции его сторонников в Бишкеке.
Традиционно принято проводить параллели между нынешними событиями в Киргизии, а также свержением Аскара Акаева в 2005 году и Курманбека Бакиева в 2010 году. Сейчас скорее можно говорить о несколько менее жестком сопротивлении силовых структур, чем в 2010 году (даже учитывая, что число жертв в ходе событий апреля 2010 года со стороны манифестантов, названных тогдашними лидерами оппозиции, рядом наблюдателей ставилось под сомнение). Пока это дополнительно повышает вероятность досрочной отставки президента Киргизии Сооронбая Жээнбекова (шестилетний срок его полномочий истекает в 2023 году), а также менее затяжного и связанного меньшим масштабом беспорядков политического кризиса, чем это наблюдалось в 2010 году.
Впрочем, даже в случае достаточно скорой отставки действующего президента Киргизии новые всплески напряженности как в южных регионах, так и в столице страны вполне вероятны (подобные события в Киргизии, как правило, становятся катализатором для межнациональных и социальных конфликтов на местах), хотя, возможно, в меньших масштабах, чем около десяти лет назад. При этом призывы ряда представителей оппозиции провести новые парламентские выборы «только после принятия новой Конституции» в итоге могут сработать на растягивание периода неопределенности.
Как правило, подобные кризисы на постсоветском пространстве порождают слухи о масштабном силовом вмешательстве со стороны России. Примером является циркуляция подобных версий в ходе недавних событий в Белоруссии, но и весной 2010 года в связи с тогдашней ситуацией в Киргизии подобные сценарии также обсуждались в прессе. В действительности Москва, скорее всего, займет осторожную позицию в связи с данным кризисом.
Как известно, Сооронбай Жээнбеков побывал с визитом в России совсем недавно, в конце сентября 2020 года. Но и активизации неформальных контактов российской стороны с лидерами оппозиции это не мешает.
Медийно-экспертное сообщество и просто политизированные граждане всегда проецируют подобные кризисы на внутриполитическую ситуацию в своих государствах. При этом выводы после прошедших с небольшим интервалом протестных кампаний в разных странах могут быть ровно противоположными. Например, если протесты в Белоруссии многие связывали в том числе с отказом властей этой страны от жестких ограничительных мер в связи с пандемией, то события в Киргизии уже воспринимаются многими за пределами этой страны как аргумент как раз в пользу политических рисков из-за возможных антикоронавирусных ограничений (впрочем, в прессе соседствующих с ней государств Киргизия чаще ассоциировалась не столько с подобными ограничениями, сколько со сложной ситуацией, связанной с распространением коронавирусной инфекции в принципе).
На самом деле и более осторожный подход к ограничительным мерам, и, например, дополнительные меры поддержки силовых ведомств – это путь, который власти целого ряда постсоветских государств (в том числе России) выбрали еще до нынешних событий в Бишкеке. Так что недавние события скорее будут служить дополнительным аргументом в поддержку уже выбранной ими стратегии по нейтрализации подобных рисков, чем повлияют на внутриполитический курс не соседствующих с Киргизией постсоветских государств сами по себе».
Фото: политическая партия «Республика»