Глава Минздрава Михаил Мурашко предложил обсудить возможность ограничения передвижения между регионами из-за пандемии. Об этом министр заявил на XII Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Медицина и качество – 2020». По словам Мурашко, система ограничений – «это вынужденная мера, но для того, чтобы сохранить жизнь и здоровье населения, она является допустимой». Эту инициативу прокомментировал «ФедералПресс» доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ Игорь Глебов.
Чтобы ограничить конституционное право на свободу передвижения, нужно определить, насколько это будет соответствовать Конституции. Согласно ч. 1 ст. 27 основного закона, «каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». А свобода экономической деятельности составляет одну из основ конституционного строя и закрепляется в ч. 1 ст. 8 Конституции.
Однако ограничения прав в период эпидемии возможны и вполне законны, поскольку преследуют цель обеспечения национальной безопасности и обеспечения общественного здравоохранения. Вместе с тем эти ограничения должны быть соразмерными, обоснованными и вводиться в строгом соответствии с Конституцией и законодательством.
Исходя из ст. 27 Конституции, принят и действует закон «О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» от 25 июня 1993 года. В статье 8 этого закона допускается ограничение свободы передвижения в случае опасности распространения инфекционных заболеваний. Подобные ограничения должны вводиться законом и ни в коем случае не подзаконным актом министерства или даже правительства.
Введение ограничений на передвижение предусматривает и Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30 марта 1999 года. Для таких случаев статьей 31 предусмотрен карантин. Но, как известно, «карантин» в стране никто не вводил. Вместо этого губернаторы ввели в своих регионах «режим повышенной готовности». Указом президента России от 2 апреля 2020 года №239, регионам разрешено устанавливать особый порядок передвижения граждан и транспортных средств. Введены меры административной и даже уголовной ответственности за нарушение установленных ограничений.
Однако запрет межрегиональных передвижений – это уже дело федерального значения и предмет равноправного волеизъявления всех регионов. Конституция относит осуществление мер по борьбе с эпидемиями и ликвидацию их последствий к совместному ведению Федерации и ее субъектов. Это означает наивысший ранг значимости для страны подобных ситуаций и обязательность мер, которые должны приниматься на всех уровнях власти.
Действия власти в кризисной ситуации подразумевают ограничение и подчас полную отмену ряда конституционных прав граждан, но эти действия – слишком серьезное дело, чтобы производить их хаотично и неконституционно. Режим чрезвычайного положения накладывает строгие ограничения, начиная от свободы собраний и митингов, заканчивая даже правом на жизнь, если этого потребует обстановка. Это, конечно же, объективно ограничивает права и свободы людей. Но запреты должны быть понятны обществу и поддерживаемы большинством здравомыслящих людей. Они вполне могут быть введены правовыми методами, тем более это четко определено в нашем законодательстве.
Согласно п. «б» ст. 3 федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении», эпидемия является основанием введения чрезвычайного положения в силу бедствий, повлекших или могущих повлечь «человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей и окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения, и требующие проведения масштабных аварийно-спасательных и других неотложных работ». Смысл этого закона – в рациональной организации защиты всего населения страны от любых чрезвычайных ситуаций, в том числе эпидемий.
Для этого должна существовать государственная политика опережающей направленности, нацеленная на обеспечение прав и интересов граждан в любых ситуациях, даже при самых страшных эпидемиях.
Введение любых мер во время эпидемии должно отвечать строго выверенным и научно достоверным критериям эффективности. Чтобы запретить межрегиональные передвижения, нужно, как минимум, ответить на два вопроса: что это даст, и во что это обойдется. Тотально обеспечить запрет перемещений людей, товаров и атмосферы невозможно. Значит, нужно четко оценивать последствия. Все равно найдутся лазейки для льготников, для тех, кого «не заметили и не схватили». А, значит, в обществе будет нарастать недовольство. Чтобы вводить ограничения, нужно четко видеть последствия, иметь точный расчет в цифрах всех плюсов и минусов, как на текущий день, так и на отдаленную перспективу.
В реальной жизни существует немало объективно неподъемных материальных и технических проблем при такого рода запретах. Например, какова потребность в силах и средствах для закрытия административных границ? Перед тем как вводить ограничения, нужно четко представлять себе численность, например, пограничной стражи, полицейских, гвардейцев, врачей и обслуживающего персонала.
Если же объявить «закрытие границ» в расчете на испуг населения, это, на мой взгляд, нанесет непоправимый ущерб делу борьбы эпидемией. Никто ведь не доказал российскому обществу, что пограничные столбы, столпотворения на вокзалах и в аэропортах, блокпосты на дорогах препятствуют распространению вируса.
Я вижу выход в рациональности действий государства и всего общества. Современная ситуация – это испытание и одновременно урок для будущих лидеров и мыслителей. Чтобы противостоять эпидемии, а тем более пандемии, определения которой, кстати, нет в нашем законодательстве, необходимо не только что-то объявлять, но и уметь на практике переформатировать всю социально-экономическую действительность. Невозможно победить эпидемию, а тем более пандемию, без общеобязательных предписаний. Нужны ясные, спланированные и мотивированные действия всего государства, если смотреть шире – мирового сообщества в целом.
Фото: фото-служба Госдумы РФ