1 ноября в Советском районном суде Челябинска состоялось заседание в рамках процесса по уголовному делу экс-вице-губернатора Николая Сандакова. Приглашенный в качестве свидетеля защиты политтехнолог Александр Георгиев рассказал о закулисной стороне организации любой предвыборной кампании – неофициальных миллионах, которые тратятся на раскрутку своих кандидатов, соцопросы и официально бесплатных агитаторов.
Тайные фонды
Александра Георгиева, политтехнолога из Верхней Пышмы, к работе на Южном Урале привлек известный челябинский политолог Алексей Ширинкин. В 2011 году, на выборах в Государственную думу, Георгиев по поручению Сандакова координировал работу штаба ЕР в Нязепетровске и Верхнем Уфалее. Отвечая на вопросы адвоката Сергея Колосовского, защитника Сандакова, Георгиев рассказал, что всего, по его оценке, на выборах 2011 года под знаменем партии трудилось около двух десятков его коллег, и местных, и варягов. Руководил этой командой именно Николай Сандаков, в то время еще не вице-губернатор, а только помощник главы региона Михаила Юревича.
«О зарплате каждый из нас договаривался индивидуально, – рассказал Александр Георгиев. – Как правило, это 100-150 тысяч в месяц, накладные расходы – мобильная связь, проезд, проживание, суточные – отдельно. Через меня также проходили деньги, предназначенные для оплаты работы агитаторов на месте».
«Деньги на вашу работу и агитаторов выделялись официально, из избирательного фонда «ЕР»? – спросил Колосовский. И получил совершенно однозначный ответ: нет.
Нетрудно предположить, что именно ради этого ответа Георгиев и его коллеги и были привлечены стороной защиты в качестве свидетелей. Напомним, на сегодня Николаю Сандакову инкриминируются мошенничество и получение взятки. Первый эпизод, по части 4 статьи 159 УК РФ «Мошенничество», основан на показаниях бывшего сити-менеджера Озерска Евгения Тарасова, в свое время осужденного за кражу более чем 20 бюджетных миллионов. Тарасов утверждал, что Сандаков и бывший сенатор Константин Цыбко брали у него деньги, обещая взамен помощь в карьерном росте, из сити-менеджеров ЗАТО в мэры Магнитогорска, а там, возможно, и повыше. Сам же Сандаков утверждает, что средства Тарасова и ряда других небедных южноуральцев аккумулировались им для организации кампаний на выборах 2011 года (в Госдуму) и 2012 года (президентские выборы, на которых премьер-министр Путин вновь стал главой государства). Ранее вызванные в суд руководители челябинского регионального отделения «Единой России» в один голос утверждали, что средства на выборы черпались исключительно из официального избирательного фонда партии. Георгиев сегодня попытался опровергнуть эти показания.
«Я получал деньги от Николая Сандакова или его помощников, – рассказывает политтехнолог. – По каждому пункту отчитывался в ведомостях, писал расписки. По опыту других кампаний, в которых участвовал, могу сказать: обычно сразу после выборов эта первичная документация уничтожается. Это стандартная технология, и руководители региональных отделений партий не могут о ней не знать. Осведомлены также и руководители муниципальных образований, ведь именно они чаще всего возглавляют местные избирательные штабы «Единой России».
Колосовский, а позже и гособвинитель Екатерина Голубенкова, разумеется, поинтересовались: почему свидетель уверен, что полученные им на руки наличные происходят все-таки не из официального фонда партии. Политтехнолог объяснил, что из избирательных фондов оплачивается изготовление АПМ (агитационно-пропагандистских материалов), работа средств массовой информации, выпуск печатной продукции. «Но материалы сами себя не разносят, а агитаторов с официальных счетов не финансируют, – отметил Георгиев. – Более того, перед началом работы все они подписывают договоры о безвозмездном оказании услуг».
Политтехнолог также высказал свою версию, почему работа сторонников партии, работающих «в поле», то есть непосредственно расклеивающих листовки, общающихся с избирателями и организующих встречи с кандидатами и социологические опросы, не оплачивается официально.
«Только у меня в двух территориях, где проживает порядка 48 тысяч человек, было задействовано около сотни агитаторов, – рассказал Александр Владимирович. – А сколько их по всей области? Бесплатно люди не работают. Но проводить оплату труда каждого официально – чрезвычайно трудоемкая операция. Договоры, сметы, словом, вал финансовой документации, к тому же официально деньги двигаются очень медленно, а людям надо быстро платить за хорошо сделанную работу. Оформлять всё официально – нереально огромный труд».
«Оплатить социологию» в профессиональной среде значит выделить деньги на «полевую» работу, аналитику, изготовление анкет, связь, те же ручки и планшеты, – рассказал Георгиев. – Я лично в 2011 году социологическими замерами не занимался. Но могу сказать, что короткий опрос в рамках региона обойдется примерно в 100 тысяч рублей. А глубинные замеры, с анкетами из 40-50 вопросов, проводимые обычно как минимум за полгода до выборов, стоят в разы дороже. Платят социологам обычно после выборов, тогда же происходит окончательный расчет с агитаторами. Одна заполненная анкета может стоить до 250 рублей».
Вопросы адвоката про «социологию» также понятны: из показаний Евгения Тарасова, данных им на следствии, а затем на допросе в суде, следует, что один из эпизодов, когда Сандаков и Цыбко требовали у него деньги, произошел в марте 2012 года, почти сразу после президентских выборов. Сам же обвиняемый утверждает, что речь шла о сумме, которую надлежало выплатить работавшим в Озерске социологам.
Всего, по данным Георгиева, на предвыборную кампанию-2011 в Уфалее и Нязепетровске было потрачено порядка 2,5 миллионов рублей – на 48 тысяч избирателей. Отметим, население Озерска, чей экс-глава администрации обвиняет Сандакова в мошенничестве, в 2011 году составляло порядка 80,5 тысячи человек.
«Черная метка» мэру
Еще в начале допроса Александр Георгиев признался: с одним из ключевых свидетелей обвинения Евгением Тарасовым сам он незнаком, и о ходе предвыборной кампании-2011 в ЗАТО Озерск не осведомлен. Сам Тарасов, напомним, ранее утверждал, что не привлекался к выборам, не следил за ходом кампании в Озерске и даже не читал местных СМИ. Однако из показаний политтехнолога следует, что руководители муниципалитетов всегда бывают привлечены к выборам, даже если речь идет о городах, где, как в Озерске, действует «двуглавая» система с наемным главой администрации и официальным главой города – председателем депутатского собрания.
«Результаты выборов напрямую влияют на дальнейшую судьбу главы муниципалитета, – утверждал Александр Георгиев. – Даже на президентских выборах, где результат вроде бы предопределен, имеет значение явка. Низкий результат для главы – как «черная метка», велик риск, что он недолго продержится после этого на своем месте».
По словам Георгиева, помимо выполнения задачи по победе «родной» партии и повышению явки главы муниципальных образований неофициально соревнуются между собой – у кого больше людей придет на избирательные участки и меньше случится скандалов.
«Серое кардинальство» Сандакова под сомнением
Георгиев подтверждает: через Николая Сандакова проходили не только неофициальные суммы, но и все важные решения, ему же политтехнологи в 2011 году ежедневно отчитывались о проделанной работе. По словам Александра Владимировича, с августа по ноябрь 2011 года один-два раза в неделю под руководством Сандакова проходили совещания политтехнологов, отдельно он проводил семинары для глав муниципалитетов, регулярно сам выезжал на периферию Челябинской области.
«Поэтому главы не могли не понимать, что предвыборной кампанией руководит именно Сандаков», – сделал вывод свидетель защиты. То, что Сандаков держал руку на пульсе как минимум финансовой составляющей кампании-2011 подтвердилось также распечатками электронной переписки между обвиняемым и свидетелем: адвокат Колосовский представил суду и гособвинению ежедневные отчеты Георгиева, в которых тот сообщал, сколько денег выплатил волонтерам после очередной «волны» агитации, сколько потрачено на другие мероприятия, что сделано в округах в целом.
Тем не менее прокурора Екатерину Голубенкову ни приобщенные к делу письма, ни показания свидетеля не устроили. Гособвинитель усомнилась в подлинности распечаток.
«Я же предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний», – даже растерялся Георгиев.
«Ах, если бы вы знали, скольким людям это не помешало», – вздохнула в ответ Екатерина Васильевна. И перешла в наступление.
«Почему вы уверены, что именно Сандаков – руководитель кампании?» – осведомилась прокурор.
Георгиев отвечал, что именно помощник губернатора шесть лет назад руководил его действиями и действиями коллег по всей области. Повторное сомнение прокурора в «неофициальности» потраченных сумм свидетель парировал, напомнив, что сам он начал получать деньги еще в июле-августе 2011 года, то есть до официального начала избирательной кампании.
«И вас не смущало, что задачи по выборам вам ставит помощник губернатора?» – допытывалась гособвинитель.
«Мне без разницы, – заявил в ответ Георгиев. – Я, по сути, наемник». – И припомнил, что в следующем, 2012 году, работал на президентских выборах в Свердловской области уже на стороне «Справедливой России», а не единороссов.
Екатерина Голубенкова задала также несколько вопросов относительно роли региональной ячейки «Единой России»: может ли Георгиев быть уверен, что именно руководство партии в Челябинской области ставило задачи перед Сандаковым? Свидетель вновь повторил, что ему безразлично, кто именно был первым лицом в организации предвыборной кампании-2011. Тогда прокурор спросила, можно ли исключить, что Сандаков действовал в интересах «ЕР», но по собственной инициативе? Георгиев припомнил, что совещания с политтехнологами осенью 2011 года проводились в основном в здании ЧРО «ЕР» на улице Свободы в Челябинске, и лишь изредка – в здании правительства региона. Кроме того, наравне с Сандаковым в них периодически принимали участие Александр Мотовилов и Василий Зорин (на тот момент руководитель регисполкома партии и его первый заместитель соответственно, а заодно – руководитель областного партийного предвыборного штаба и ведущий политтехнолог партии). По мнению Георгиева, это было достаточно, чтобы не сомневаться в легитимности распоряжения Сандакова.
«Наконец, все мои отчеты о выплаченных деньгах передавались в штаб партии», – добавил Георгиев. Правда, ему пришлось пояснить, что этот штаб для политтехнолога олицетворял все тот же Сандаков.
Результатами допроса политтехнолога из Свердловской области обе стороны, обвинения и защиты, выглядели вполне удовлетворенными. На 2 ноября в Советский районный суд приглашен очередной политтехнолог, Виктор Новичихин, участник избирательной кампании «Единой России» на президентских выборах 2012 года.
«Изначально позиция следствия была такова, что Николай Сандаков вообще не имел отношения к выборам 2011 и 2012 года, – резюмировал адвокат Сергей Колосовский. – Сегодняшний свидетель эту версию разнес в пух и прах. Но мы не знаем, какой суммы доказательств будет достаточно для суда, так что будем теперь вызывать в качестве свидетелей всех политтехнологов по очереди».