Агентство политических и экономических коммуникаций (АПЭК) подготовило доклад «Президентская кампания в регионах: особенности явки, результаты и активность кандидатов». Авторами исследования являются генеральный директор (АПЭК), кандидат исторических наук Дмитрий Орлов, ведущий аналитик АПЭК Михаил Нейжмаков и аналитик АПЭК Анастасия Салаватова. «ФедералПресс» разбирался в региональных тонкостях выборных технологий.
Федеральные тренды
Первыми итогами завершившийся президентской кампании в России, по мнению авторов документа, стало обновление и расширение путинского большинства, а также появление новых факторов перезагрузки партийной системы. В исследовании особо подчеркивается, что были опровергнуты ожидания рекордно низкой явки, долгое время циркулировавшие в медиа и в экспертном сообществе. Причем здесь проявили себя не только традиционные «цитадели» высокой явки, к которым традиционно относят ряд национальных республик, включая Мордовию, а также Тюменская и Кемеровская области. Из северных территорий заметна достаточно высокая активность избирателей в ЯНАО и в ХМАО, где в ходе недавних думских выборов были довольно скромные показатели по явке (в 2016 году – 39,3%).
Повысилась активность и в тех национальных республиках, которые и раньше демонстрировали более высокие результаты явки по сравнению со среднероссийскими, но по сравнению с другими национальными регионами выступали по этому показателю более консервативно (Башкирия и Северная Осетия). На Дальнем Востоке высокую явку показал Камчатский край. Активность избирателей выше ожидаемой зафиксирована и в ряде индустриальных регионов, включая Челябинскую область на Урале и Самарскую в Приволжье, в ряде территорий ЦФО и СЗФО с непростым социально-экономическим наследием (Смоленская и Новгородская области).
Авторы отмечают, что на рост явки повлиял целый комплекс факторов. Среди них – дифференцированный подход региональных властей и избирательных комиссий по привлечению избирателей на участки и работа штабов Владимира Путина на мобилизацию широкого спектра электоральных групп, ранее не отличавшихся высокой политической активностью.
Была подтверждена широкая консолидация избирателей вокруг Владимира Путина. Вероятно, 18 марта его поддержала умеренная часть электората, в 2012 году голосовавшего в том числе за Геннадия Зюганова и Михаила Прохорова. Недаром результат Павла Грудинина, по предварительным данным, ниже, чем 6 лет назад у лидера КПРФ, а все нынешние либеральные кандидаты суммарно получают намного меньше голосов, чем в свое время один Прохоров.
На итоговом результате сказалась и масштабная работа, которую провел президент с традиционным «путинским большинством», и здесь большую роль сыграло прямое общение главы государства с избирателями на местах. Объехав с момента официального выдвижения в президенты 16 регионов, Владимир Путин вывел в федеральную повестку и предложил инициативы по решению ключевых местных проблем: инфраструктурных, экологических, социальных. Среди ключевых социальных групп, к которым апеллировал в ходе своей кампании президент, – промышленные рабочие, сотрудники сферы образования и науки, молодежь.
Авторы доклада отметили еще один интересный факт – произошло укрепление «путинского большинства» за счет молодых избирателей: не только студентов из крупных городов, но и молодых жителей малых и средних населенных пунктов. Рост явки, вероятно, произошел и за счет их появления на избирательных участках.
Не ушел в историю и «крымский консенсус» – произошла его перезагрузка на фоне новых внешнеполитических вызовов и масштабных инициатив в социальной, инфраструктурной, военно-промышленной сфере, выдвинутых властями. Это новая патриотическая мобилизация.
В исследовании отмечается и еще один важный факт. На первых региональных выборах после президентских, как правило, наблюдается определенная инерция федеральной кампании. Хотя на результаты выборов в законодательные собрания очень серьезно влияют местные факторы, в 2018 году последствия президентских выборов будут работать прежде всего на результаты «Единой России». Впрочем, и у КПРФ, и у ЛДПР будут шансы отыграть хотя бы часть потерянных позиций в ходе региональных кампаний.
Региональные тенденции
По мнению авторов, региональный аспект президентской гонки 2018 года, безусловно, оказался более ярко выраженным, чем в ходе кампании 2012 года. Это они объясняют несколькими причинами.
Во-первых, в повестке кампании отсутствовали крупные федеральные информационные поводы, такие, как, например, протестные акции 2011–2012 года, самые обсуждаемые из которых проходили именно в столице. Резонансные события федерального уровня в рамках нынешней президентской кампании, безусловно, были. Но они имели либо фоновый (как конкурс «Лидеры России», например), либо кратковременный (как различные происшествия на дебатах), либо тактический, локальный характер (как серия обвинений в адрес Павла Грудинина). Это позволило региональной повестке в значительной степени «выйти из тени» федеральной.
Во-вторых, положение Владимира Путина как основного игрока, задающего повестку всей кампании, в 2018 году существенно укрепилось. А президент всегда проявлял большой интерес к региональной проблематике. Чтобы не терять темпа кампании, ряду других кандидатов также пришлось усиливать региональный компонент своих предвыборных мероприятий.
В-третьих, пятеро из восьми кандидатов в президентской гонке участвовали впервые. Им нужно было либо очень интенсивно работать на повышение узнаваемости, либо – при достаточно широкой известности – столь же резко корректировать свой имидж (как в случае с Ксенией Собчак). Обращаясь к региональным проблемам, они получали дополнительные возможности для решения этих задач.
В-четвертых, в ходе избирательной кампании особое внимание власти и системы избирательных комиссий было уделено повышению явки избирателей. Часто это делалось с акцентом на обсуждение региональной и местной проблематики (от формирования комфортной городской среды до «школьных референдумов»). Эти аспекты, безусловно, попадали в поле зрения СМИ и кандидатов, также работая на усиление региональной повестки кампании.
На основании этого авторы делают вывод, что возросшее влияние региональной повестки на федеральную политическую повестку будет сохраняться некоторое время и после завершения президентской гонки. Также, по их мнению, нынешняя предвыборная кампания еще раз продемонстрировала необходимость укрепления работы с регионами для политиков, претендующих на федеральный статус. Этот фактор получает дополнительное значение на фоне ожидаемой смены поколений партийных элит, которая может заметно повлиять на парламентскую кампанию 2021 года.
К вопросу о явке
В исследовании проведена оценка динамики явки по регионам. В связи с этим авторы отмечают, что общая тенденция роста явки связана с высокой активностью избирателей в более урбанизированных и индустриальных регионах, нередко ранее отличавшихся более заметным уровнем протестных настроений. Также наблюдалось некоторое снижение явки в ряде национальных республик, до этого выступавших абсолютными рекордсменами по этому показателю. В то же время зонами высокой явки по-прежнему остается большинство «патерналистских» регионов. Рост явки в экономически более благополучных регионах нередко проходил на фоне падения этого показателя в более проблемных.
Некоторое снижение явки произошло в ряде национальных республик, ранее выступавших в качестве рекордсменов по этому показателю. По предварительным данным, эта тенденция затронула Мордовию (предварительно – 77,75 % против 89,58 % в 2012 году), Дагестан (88,52 % против 91,3 %), Чеченскую республику (92,44 % против 99,61 %), Якутию (71 % против 74,56 %). При этом сохраняется вполне логичное распределение активности избирателей внутри данных регионов. Например, в Мордовии самой скромной она оказалась в Саранске, одной из самых высоких – в сельских Дубенском и Атяшевском районах.
В то же время сохраняются высокие показатели явки в тех национальных республиках, которые и раньше были «рекордсменами», но «не первого эшелона». Незначительно, но вырос этот показатель в Туве (93,66 % против 93,16 %). При этом удерживают позиции по этому показателю национальные регионы – с одной стороны, более урбанизированные, с другой стороны, ранее выделявшиеся традиционно более высокими показателями протестного голосования на фоне соседей. На Северном Кавказе к таким субъектам отнести Северную Осетию (89,67 % по предварительным данным против 80,71 % в 2012 году), в Поволжье – Башкирию (здесь удалось приблизительно удержать прежние показатели: 75,4 % против 76,31 %) и Татарстан (81,27 % против 82,99 %). Рост явки продемонстрировали «патерналистские» регионы, не являющиеся национальными республиками. Отметим Тюменскую (79,4 % против 79,14 %), Кемеровскую области (83,49 % против 79,09 %), Краснодарский край (80,64 % против 70,78 %).
В докладе обращается внимание на тот факт, что многие воспринимали нынешнюю президентскую кампанию как серьезный «экзамен» для врио губернаторов, назначенных осенью 2017 года. Безусловно, явка в ходе данной кампаний в регионе зависит не только от усилий его руководства, но и от федеральных факторов. Тем не менее, там, где новой администрации удалось сохранить позитивные ожидания населения после смены губернатора и попытаться наладить более интенсивный диалог с общественностью, чем это удавалось их предшественникам, активность избирателей в итоге оказалась достаточно высокой.
В целом заметный рост явки продемонстрировал ряд регионов Центрального федерального округа. Рост активности избирателей в крупнейших городах тоже имеет место, хотя и не столь масштабен. Однако авторы предостерегают от того, чтобы показатели явки президентской кампании проецировались на региональные кампании, которые пройдут в сентябре 2018 года. Рост активности избирателей – это временный всплеск, связанный с усилиями ЦИК РФ и федеральных властей, а не долгосрочная тенденция.
Дифференциация явки по регионам
Авторы обращают внимание, что в России традиционно фиксируются большие колебания явки по регионам. На этих выборах разница между самым высоким (Республика Тыва – 93,66 %) и самым низким (Иркутская область – 55,68 %) показателями составила около 37 %. Эти колебания нельзя объяснить с помощью какой-либо универсальной схемы. Сложность заключается в том, чтобы оценить, какой эффект создают те или иные структурные и ситуационные факторы. Впрочем, по-прежнему нет консенсуса относительно того, как явка коррелирует с уровнем конкуренции, разнообразием политического поля региона (например, сибирские регионы с сильной оппозицией традиционно показывают низкую явку), социально-экономическими показателями. Если во время думской кампании можно было говорить о территориальных различиях по критерию конкурентности, то на президентских выборах вся страна фактически представляет собой один мажоритарный округ, поэтому дифференциация регионов по уровню конкуренции и увязывание его с явкой в данном случае неадекватна. Как отмечают авторы, показатели явки сильно зависят от уровня выборов.
Результаты кандидатов: региональная специфика
В докладе отмечается, что прямой зависимости между показателями явки и поддержкой Путина зафиксировано не было, за исключением ряда национальных республик. Например, в Архангельской области, несмотря на низкую явку, Владимир Путин получил 75,27 % голосов, аналогичная ситуация в целом ряде регионов центральной России. С другой стороны, при высокой явке в Якутии результаты Путина там оказались одни из самых низких – 64,38 %.
Авторы обращают внимание, что по сравнению с кампанией 2012 года заметно сократился разрыв между результатами действующего президента в традиционных центрах лояльного голосования (прежде всего, национальных республиках и «патерналистских» регионах), с одной стороны, и крупнейших городах – с другой. Именно в крупнейших городах фиксируется самый значительный прирост голосов в пользу Владимира Путина по сравнению с предыдущей президентской кампанией. Например, в Москве глава государства получил, по предварительным данным, 70,88 % голосов (против 46,95 % в 2012 году), а в Санкт-Петербурге 75,02 % (против 58,77 %). Несомненно, главной причиной этого роста стала патриотическая мобилизация по поводу внешнеполитических угроз, олицетворением которой стал Владимир Путин. Ни уровень доверия властям Москвы и Санкт-Петербурга (относительно невысокий), ни тем более проводимая ими политика не могли стать триггерами усиления поддержки избирателями действующего президента.
Авторы предполагают, что Владимиру Путину перешла часть голосов жителей малых и средних городов, отданных за ЛДПР в ходе думской кампании – 2016, но не ядерного электората Жириновского. Показательно, что в федеральном масштабе на фоне серьезного роста поддержки действующего президента по сравнению с 2012 годом результат Жириновского снизился очень незначительно (5,66 % против 6,22 %)
Резкий рост результатов Владимира Путина в крупных городах нельзя объяснить только более высокой явкой лояльного электората – ведь активность избирателей по сравнению с кампанией 2012 года в таких населенных пунктах выросла не столь уж значительно. Не менее значим вероятный значительный приток в лагерь действующего президента умеренно-либеральных избирателей (6 лет назад голосовавших за Михаила Прохорова), а также части лево-консервативного электората.
Вопреки многим прогнозам на старте гонки, Павел Грудинин, хотя и работая в сфере АПК, куда лучше воспринимался избирателем крупных городов, чем малых населенных пунктов и сел. Однако в отличие от Геннадия Зюганова в 2012 году ему удалось скорее удержать вокруг себя базовый электорат КПРФ, чем привлечь новых сторонников. Хотя, возможно, к Грудинину действительно примкнула часть протестных либералов, которые компенсировали отток более умеренного лево-консервативного электората в лагерь Владимира Путина.
Не оправдались надежды на то, что Владимир Жириновский сможет удержать заметную часть новых сторонников, привлеченных ЛДПР на думских выборах 2016 года. Минимальный разрыв между результатами Жириновского и Грудинина наблюдается только в исторических зонах поддержки ЛДПР – ряде северных регионов. Так, лидер ЛДПР опередил оппонента из КПРФ на Чукотке (предварительно, 7,31 % против 5,86 %), минимальный разрыв наблюдается на Ямале (предварительно 5,7 % против 5,72 %), в Республике Коми (10,24 % против 11,33 %), Мурманской (7,9 % против 8,86 %), Архангельской областях (8,67 % против 9,59 %).
Ксения Собчак опередила Григория Явлинского даже в регионах, где действуют сильные региональные отделения «Яблока» – в том числе в регионах Северо-Запада (Псковская область – 1,68 % против 1,61 %). Самый заметный результат кандидат от «Гражданской инициативы» набирает в Санкт-Петербурге, где в ее пользу, скорее всего, сработала и региональная солидарность (здесь она опережает не только Явлинского, но и Жириновского, выходя на третье место с 4,32 % голосов).
Несмотря на достаточно высокую активность в ходе избирательной кампании, на либеральную оппозицию приходится в общей сложности несколько процентов, что значительно ниже результата Михаила Прохорова на президентских выборах 2012 года. Отчасти сказался эффект «забастовки», которая работала в основном на демобилизацию либерального избирателя. Более серьезным фактором стало изменение международной ситуации с последующим решением главных кандидатов на этом фланге (Г. Явлинский и К. Собчак) так или иначе поддержать оппонентов России. На уровне частностей можно отметить более высокую поддержку К. Собчак в родном регионе, Санкт-Петербурге (4,32 %), и в Лондоне (23 %). Так или иначе, у К. Собчак, Г. Явлинского и Б. Титова показатели в крупных столичных городах выше средних по стране, но все равно недостаточные, чтобы говорить о формировании серьезной базы. Пока успешный выход либеральной оппозиции на региональный уровень не состоялся.
Электоральное послание и агитационная кампания кандидатов
В исследовании авторы выделили несколько федеральных трендов, определивших не только ход президентской кампании Владимира Путина, но и приоритеты региональной политики Кремля. Причем, возможно, до следующих федеральных выборов – думской кампании 2021 года.
Во-первых, это поддержка инфраструктурных проектов. Показательны поддержка В. Путиным проекта ВСМ «Челябинск – Екатеринбург» (инициативы губернатора Челябинской области Бориса Дубровского), развитие системы региональных аэропортов (отметим внимание президента к уже построенным подобным объектам в ходе нынешних турне: аэропорту Платов в Ростове-на-Дону или новому терминалу в аэропорту Симферополя).
Во-вторых, были заложены приоритеты, которые, вероятно, будут определять молодежную политику в ближайшем будущем. Это особое внимание к волонтерам и добровольцам, а также комплексная работа с молодыми россиянами, касающаяся не только студенческой, но и рабочей молодежи. Вероятно, ставка на развитие проектов взаимодействия с рабочей молодежью будет сделано в индустриальных регионах (здесь важными кластерами станут Урал, Сибирь, ряд территорий Поволжья).
Третий важный момент. Если оппозиция, как правило, особое внимание уделяет точечным экологическим проблемам, то одним из приоритетов для президента становятся масштабные проблемы в той же сфере, которые приводили не к всплескам недовольства, а к формированию устойчивых протестных настроений в целом ряде индустриальных регионов. Фактически даже постепенный успех в решении этих проблем будет работать на изменение политического ландшафта этих территорий.
Важно и то, что действия президента работают на снижение тревожности среди сотрудников предприятий ВПК по поводу перспектив развития отрасли в ближайшие годы. Владимиром Путиным фактически предложено два взаимодополняющих сценария – диверсификация производства и надежды на дополнительные заказы для оборонного комплекса (именно так может быть воспринята, например, военно-политическая часть послания президента Федеральному собранию).
Оппозиционные кандидаты: конкуренция за местную повестку
Ряд особенностей региональной стратегии оппозиционных кандидатов определялся, с одной стороны, ограниченностью их ресурсов, а с другой – необходимостью учитывать повестку, заданную наиболее сильным политическим игроком, Владимиром Путиным. В их числе было стремление работать с зонами протестных настроений, далеко не всегда выдвигая четкие адресные инициативы для таких городов и регионов; апелляция не столько к региональным, сколько к муниципальным элитам; интерес оппозиционных кандидатов к региональным проблемам нередко носил точечный и достаточно кратковременный характер.
Также в числе особенностей была конкуренция между кандидатами, даже претендующими на близкие сегменты электората, чаще наблюдалась по вопросам именно федеральной, а не региональной повестки. Игра на поле кандидата-конкурента именно на региональном уровне проявлялась скорее в выборе географии поездок соответствующих политиков. Показательны визиты Максима Сурайкина в ряд регионов, которые посещал и Павел Грудинин, или интерес самого Грудинина к территориям, где в ходе думских выборов 2016 года острой была конкуренция КПРФ и ЛДПР (отметим, например, Свердловскую область).
При этом интерес кандидатов к региональной повестке определялся зачастую не столько намерением усилить свои позиции в результате привлечения сторонников конкурирующих политиков из близких электоральных ниш, сколько необходимостью прикладывать дополнительные усилия для мобилизации своего базового электората, а также стремлением привлечь неопределившихся избирателей. Отсюда, например, интерес ряда таких кандидатов к экологической тематике – сфере, к которой проявляют внимание менее политизированные избиратели.
Фото: Сергей Мамонтов / РИА Новости
Выборы президента России