На федеральной территории «Сириус» в рамках Конгресса молодых ученых прошла сессия «Углеродное регулирование: вызовы и возможности для технологического развития». Участники дискуссии обсудили перспективы реализации мер, направленных на снижение промышленных выбросов углеводорода, которое предполагается осуществить в рамках международных соглашений по климату. Сколько это стоит? И с какими рисками придется столкнуться? Подробности – в материале «ФедералПресс».
Научная модель и просвещение
Все чаще и чаще в СМИ появляется понятие «четвертый энергопереход», основной смысл которого заключается в снижении углеводородного следа и развитии рынкавозобновляемых источников энергии. Эта повестка стала буквально международным трендом, затрагивающие все отрасли жизни и экономики. Идеологи четвертого энергоперехода считают, что человечество должно удовлетворять собственные потребности, не причиняя при этом ущерба экологии. Самая важная составляющая – борьба с изменением климата. Многие эксперты сегодня приходят к выводу, что глобальное потепление по причине чрезмерной эмиссии парниковых газов – реальность, с которой мы сталкиваемся уже сегодня.
Однако, несмотря на консенсус в научном сообществе, есть все же вопросы. Их в ходе работе профильной сессии озвучил помощник президента РФ Андрей Фурсенко. По его словам, сегодня миру нужно выработать единую научную модель, подход, который позволит прогнозировать климатические изменения.
Иван Еремин: «Важно понимать роль просвещения общества в вопросах энергоперехода»
«Есть вещи, которые точно измеряемы, как, например, наличие парниковых газов в атмосфере. Это, как выяснилось, научно простая вещь, потому что в мире есть 26 точек, в которых наблюдаются такие процессы... А вот как происходит эмиссией, как происходит секвестрация – это вопросы, которые требуют прояснения. Реальных достоверных данных, которые бы позволяли сделать вывод, что и от чего зависит, на сегодняшний день нет. Первая проблема – мы должны получить достоверные данные и превратить их в модель, которая позволит не только оценивать ситуацию, но и прогнозировать ее», – рассказал Фурсенко.
Вместе с тем, как считают эксперты, бизнес уже начал перестраиваться под новые реалии. Как рассказала в ходе сессии директор центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО Ирина Гайда, некоторые страховщики сегодня видят климатические риски как ключевые для ведения бизнеса, и связывают их с негативными.
«Мы понимаем, что сокращение углеродного следа – огромный вызов в ситуации, когда экономика растет, население растет... Все то время, пока велись климатические переговоры, антропогенная эмиссия продолжала увеличиваться. Самый большой вклад связан с сектором энергетики, но нельзя забывать и о других секторах, таких как сельское хозяйство, промышленность и так далее», – рассказала Гайда.
По ее словам, крупнейшие перемены в развитии технологического уклада жизни мы увидим в ближайшие 10-20 лет. «Новые идеи и бизнесы возникают практически во всех сегментах индустрии, практически по всем направлениям – как адаптация к климатическим изменениям, так и адаптация к их последствиям», – отметила Гайда.
Проблему четвертого энергоперехода эксперты связывают не только с необходимостью создания единой научной модели, но и с необходимостью просвещения широких слоев общества. В частности, этот вопрос на сессии озвучил заместитель председателя общественного совета при Министерстве природных ресурсов и экологии РФ, акционер деловой газеты «Ведомости», председатель попечительского совета Фонда развития медиакоммуникаций и информационного общества Иван Еремин. По его словам, на сегодняшний день необходимо развивать просветительские проекты, которые бы поспособствовали более глубокому информированию граждан России.
«Не потому, что наше общество какое-то отсталое. Просто, с одной стороны, общество больше заботят более насущные локальные вопросы, проблемы (связанные с COVID, инфляцией, ЖКХ). А с другой стороны, чувствуется недостаток процессов просвещения», – заявил в ходе сессии Еремин.
По мнению эксперта, роль общества в успешности технологических трансформаций весьма велика и ею не стоит пренебрегать. «Потому что без общества не будет энергосбережения, высокотехнологичного развития отрасли ТБО, не будет разумного и сбалансированного потребления. Не будут появляться смелые локальные проекты в сфере ВИЭ (возобновляемых источников энергии), ориентированные на локальные аудитории и территории. И когда наступят последствия энергопереходов (взять те же очевидные последствия от введения Европой «трансграничного углеродного налога»), когда цены на потребительские товары поднимутся, общество не будет слушать объяснений о том, что где-то далеко ввели пошлины и нужно спасать планету», – заявил Еремин.
Сколько стоит энергопереход
Несмотря на оптимистические цели перехода, острой проблемой остается финансирование. Например, председатель правления Институт современного развития Игорь Юргенс считает, что на сегодняшний день у России недостаточно средств, чтобы в полной мере реализовать все инициативы, связанные с трансформацией экономики и уклада жизни. Эксперт озвучил цифру в 48 триллионов долларов.
«Мы можем быть сильными в водороде, можем быть сильными в солнечной энергетики... Но для этого всего нужно гигантское количество денег. У нас их нет», – сказал Юргенс.
По словам экспертов, на сегодняшний день общеустановленная мощность всех энергоресурсов составляет порядка 270-290 ГВт. Из них к «зеленым» можно отнести всего лишь 50 ГВт, условно-зеленая – 30 ГВт, а 200 ГВт – незеленая энергия.
«Если мы будем следовать «зеленым» путем, то это потребует от государства сотни миллиардов долларов с непонятными возвратами инвестиций. Главным становится разработка системы, концептуального плана модернизации энергетики, плана декарбонизации», – заявил директор института энергетики ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого» Юрий Петреня.
К слову, на площадке была озвучена информация и о новых «зеленых» проектах, которые планируется запустить в ближайшей перспективе. Но финансовые составляющие не были озвучены. Так, госкорпорация Роснано развивает энергетические проекты на Кольском полуострове. Сейчас на данной территории функционирует ветрокластер. В ближайшей перспективе компания планирует заняться разработкой «зеленого водорода» в этом же регионе.
«Мы хотим еще получать «зеленый» водород с доставкой на рынок Европы. Оценку мы получим к первому кварталу 2022 года... мы исходим из того, какие технологии и оборудования будут применяться на этих проектах», – рассказал заместитель председателя правления, операционный директор ООО «УК «РОСНАНО» Михаил Ненюков.
Планируется, что к 2030 году новый проект «Роснано» будет производить до 500 тысяч тонн «зеленого водорода» в год. За это время общий объем экспорта этого топлива из России должен составить от 2 до 12 млн тонн.
Можно и уголь
Впрочем, «зеленая» энергетика – это не всегда ветротехнологии и солнечные батареи. Ведущий научный сотрудник отдела теории проектирования освоения недр Института проблем комплексного освоения недр РАН Виктор Федотенко уверен, что «зеленым» может быть и уголь. «Некорректно ставить вопрос: добывать или не добывать. Добывать однозначно необходимо. Это ценно для химической промышленности. Корректнее ставить вопрос, сколько добывать, как и где. Чтобы уголь стал «зеленым», необходимо заново ответить на эти вопросы. Они тесно связаны между собой. Надо говорить о разработке прогнозов развития отрасли именно научно обоснованных, которые включали бы не только учет рыночной конъюнктуры, но и технологии, которые применяются сегодня и будут применяться в будущем», – считает Федотенко.
По словам эксперта, проблема с угольной промышленностью может быть решена, если отрасль перейдет на новый технологический уклад.
Также высокий нефтегазовый потенциал, как это не парадоксально, может оказать положительно повлиять и ускорить энергопереход. Например, ряд разработок для добывающей отрасли промышленности могут решить проблему декарбонизации.
«С одной стороны, нефтегазовый потенциал – это та площадка, где есть истощенные месторождения, где мы можем создавать хранилища углекислого газа, это технологии использования углекислого газа для повышения нефтеотдачи. И даже, секвестрируя углекислый газ, мы можем решать проблемы регионов вечной мерзлоты, которые сегодня возникают в Арктике – это таяние и выделение парникового газа метана», – заявил заведующий кафедрой, РЭМТУ, руководитель приоритетного направления «Эконефть – глобальная энергия и ресурсы для материалов будущего» Казанского (Приволжского) федерального университета Михаил Варфоломеев.
Завершил сессию Андрей Фурсенко. Он подвел общую черту дискуссии, призвав серьезно проанализировать предстоящий энергопереход. «Я согласен с тем, что платить придется дорого не за энергию, а за жизнь. Мне кажется, что одна из проблем – это то, что это комплексная проблема. Это проблема не про энергетику, это проблема про иной образ жизни. Надо серьезно понять, что происходит», – сказал Фурсенко.
Стоит отметить, что в ноябре на климатическом саммите в Глазго был принят так называемый Климатический пакт. Согласно документу, страны к 2030 году должно максимально сократить выброс парниковых газов в атмосферу. Среди ключевых пунктов – сокращение объемов используемого угля, а также увеличение финансовой помощи бедным и развивающимся странам для борьбы с изменением климата.
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин
ESG-развитие