Санкционные ограничения изменили вектор развития отечественного бизнеса. Однако ESG-повестка не отошла на второй план. Компании, внедряющие ESG принципы, заинтересованы и сейчас получить дополнительную инвестиционную привлекательность. Директор департамента региональных программ Экспертного института социальных исследований» (ЭИСИ) Дарья Кислицына рассказала в рамках ПМЭФ-2022 в совместном интервью деловому изданию «Ведомости» и РИА «ФедералПресс», есть ли место ESG-принципам в новой российской действительности.
Еще недавно ESG-повестка была очень обсуждаема. Сейчас в условиях санкций насколько она актуальна?
— Я, наверное, выступлю скептиком и пессимистом в этом плане. Я не вижу этой повестки как ярко выраженной, по крайней мере, в тех аспектах, которыми я занимаюсь – региональными управленческими практиками, их анализом и осмыслением. Сейчас многие темы сильно скорректировались и вышли не поверхность новые. Я не скажу, что «зеленая» повестка отошла совсем, мне кажется, что сейчас она несколько подвинулась с точки зрения приоритетов. Она коррелировала с некими стандартами наших бывших европейских партнеров, которые мы сейчас переосмысляем. Безусловно, сами принципы ESG-экономики остаются в приоритете, но даже по событийному ряду, по формам, по обсуждениям этой повестки – ее стало чуть меньше, чем, например, в прошлом году.
Как регионы находят баланс между развитием собственного производства и экологическими принципами?
— Мне кажется, это такой немного надуманный вопрос. На первый план сейчас выходит импортозамещение, причем разное. Есть несколько циклов того, что важно замещать. Первый – компоненты, которые нужны здесь и сейчас, чтобы не останавливались производственные цепочки. Второй – это целые технологии. Это требует гораздо большего времени, погружения и профессионализма. Все ли из этого коррелирует с «зеленой» повесткой? Мне кажется, далеко нет.
Я бы говорила, что текущая конфигурация подталкивает нас к переосмыслению типа экономики. Это двойственная история. С одной стороны наша кладовая – наши богатства. У нас проблемы ресурсного проклятья, потому что страна богатая ресурсами ориентирована на их добычу. Многие возможности для развития регионов находятся в трансфере технологий, в импортозамещении, не только в добыче, но и в переработке – более глубокой и более качественной или к переходу к новым типам освоения, где нужны новые технологии. Эта история хорошо видна на примере авиапрома. Руководители страны не раз говорили, что все равно бы пришли к процессу создания своего полноценного авиапарка, но шли бы гораздо дольше, десятилетиями, а сейчас ситуация поставила нас в те условия, что мы это сделаем в гораздо более сжатые сроки. У нас есть такая экономическая и политическая амбиция – в обозримой перспективе стать третьей страной мира, которая будет летать на своих самолетах.
Что из этого представляет риски для экологии? Но, наверное, во многом все технологические процессы. Тут мне сложно говорить, потому что я – не эколог. Но я точно могу сказать, что те регионы, которые находятся в пограничных историях, тема экологии очень чувствительна. Не только из-за ментальной связки с природой, а потому что изменение климата влияет на сферу хозяйствования, на тип экономики, а это, в конечном счете, влияет на то, как человек живет, что он потребляет, какое вокруг него социальное пространство. В этом смысле «зеленая» тема и ESG-повестка никуда не ушла и принимает новые контуры осознанности.
Человек сейчас в приоритете?
— Мне хочется верить, что человек всегда в приоритете. Не с позиции бизнес-услуг, а с позиции отправления госуслуг, то есть система пытается развернуться в ту сторону, когда государство будет в хорошем смысле выступать сервисом, когда мы все-таки придем к модели, когда государство работает для человека. Мы уже многое прошли: начиная от вещей, которых в нашей жизни раньше не было, а теперь мы без них не пониманием, как существовать. Например, МФЦ, переход сроков ответа на обращения граждан – раньше надо было 30 дней ждать ответа в бумажном виде, а сейчас очень многие регионы уменьшили время ожидания до четырех или восьми часов. В работе всей этой машины лежат в основе огромные алгоритмы управленческих процессов.
Как реализуется ESG-повестка сейчас?
— В моем понимании человек ставится в приоритет не ESG-повесткой, а когда ему оказывается качественная медпомощь, качественная экологическая среда, доступное образование и прочее. Наш институт занимаемся анализом и сбором лучших управленческих практик и собрали их уже 15 тысяч. Они меняются в зависимости от ситуации. Когда был ковид, мы делали акцент на нем, сейчас – на импортозамещении. Сейчас очень большая идеологическая тема «Сделано в России», это не лейбл, какой мы сейчас можем повесить на себя, а изменение культуры потребления. Мы росли на западноевропейских образцах потребления, а нам надо формировать приверженность и любовь к своему, чтобы мы пользовались своим – не потому что нет другого, а потому что мы хотим, любим и понимаем качество производства своего. Это тоже про ESG-повестку, потому что много из того, что производится оно про экологичное сознание и потребление. Я точно могу сказать, что последние три-четыре года это, преимущественно, все про социальное развитие, это тренд, заданный президентом, который поддерживается в его посланиях к федеральному собранию. Это и тренд, который активно забирают главы регионов. Они и сами предлагают разные кейсы.
Какие существуют региональные практики?
— Есть единый федеральный бренд «Сделано в России», а дальше слэш – «Сделано в Удмуртии», «Сделано в Калмыкии», «Сделано в Чувашии» и т.д. Мы попросили наших делегатов привезти то, что сделано в их регионе: кто-то привез книги про себя, а кто-то продукцию. Например, Тюмень привезла натуральную косметику. Это про «Сделано в России», про экоосмысление и потребление, про продвижение своего бренда, а в общем контексте продвижение идеологии – производства нашего отечественного, национального и, это мне кажется, важный объединяющий идеологический фактор.
То есть, если история про «Сделано в России» – это про ESG, то получается, ESG помогает отечественному бизнесу развиваться? В том случае, если регионы поддерживают ESG.
— Можно ответить да на этот вопрос. Но правильно все-таки не ESG или другую повестку ставить во главе угла, а человека. Вот я уже в который раз повторяю термин «осознанность», но он очень уместен в контексте человекоцентричности и ESG. Это осознанные элементы управления с учетом экологического развития и всего, что содержится в философии ESG. Человеку, который живет в конкретном месте, должно быть комфортно проживать в нем, а усилия власти и государства должны быть направлены на то, чтобы человек хотел и мог оставаться там, где он находится в текущий момент времени.
Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин
ПМЭФ-2022