На Международном чемпионате по традиционному оленеводству, который прошел накануне в Якутии в рамках председательства России в Арктическом совете, поднималось много вопросов о сохранении уникальных северных народов. «ФедералПресс» побеседовал с председателем Центра поддержки коренных народов и общественной дипломатии «Молодая Карелия», программным директором Школы общественной дипломатии коренных малочисленных народов, членом Постоянного форума ООН по вопросам коренных народов в 2020-2022 гг. Алексеем Цыкаревым. Как российское государство оказывает таким народам поддержку, какие трудности у них есть сейчас и как их представители заявляют о себе на международном уровне – в материале «ФедералПресс» .
Алексей Васильевич, расскажите об основных направлениях работы Постоянного форума ООН по вопросам коренных народов и вашем в нем участии.
— Мой мандат как члена форума завершился 31 декабря прошлого года. У форума очень широкий спектр вопросов, которые так или иначе касаются коренных народов мира. Также эксперты форума осуществляют координацию внутри системы ООН с целью убедиться, что все программы, агентства и фонды Объединенных Наций, такие как ЮНЕСКО, Всемирный банк и другие, в своей деятельности были привержены самым высоким стандартам в отношении прав коренных народов. Обсуждения в рамках форума формируют и формулируют основные направления этих самых стандартов.
Удалось ли решить за время вашей работы какие-либо вопросы?
— В ООН нет быстрых решений, тем более проблемы коренных народов, которые приходится решать, также формировались на протяжении столетий. Однако все-таки вместе с коллегами мне удалось содействовать некоторому прогрессу. В прошлом году началось Международное десятилетие языков коренных народов, объявленное Генеральной Ассамблеей ООН. Ранее, в 2019 году, отмечался Международный год языков коренных народов. Формирование условий для сохранения языкового наследия коренных народов было и остается одним из моих приоритетов в международной деятельности. Кризис языкового разнообразия очевиден всем. Государства также признали, что нужно предпринять решительные, действенные меры поддержки языков, чтобы воспрепятствовать их критическому исчезновению.
Отмечу также, что первый год моего членства в Постоянном форуме совпал с глобальной пандемией коронавируса, поэтому мы посвятили много времени изучению влияния пандемии на коренные народы, проводили региональные диалоги и выявляли негативные тенденции, с которыми столкнулись коренные народы в области здравоохранения, доступа к информации, образования, участия в принятии решений. Например, проблема цифрового неравенства затруднила доступ коренных народов к дистанционным образовательным программам, которые были введены во время локдауна. Также мы обсуждали трудности с возвратом к нормальной жизни после пандемии. Локдаун привел к тому, что многие совещательные органы приостановили свою работу или перешли в онлайн, и коренные народы имели затрудненный доступ к процессу принятия решений.
Буквально неделю назад было опубликовано исследование, которое мои коллеги поручили мне подготовить. Оно касается реализации правозащитного принципа свободного, предварительного и осознанного согласия (СПОС). Данный принцип, прописанный в Декларации ООН о правах коренных народов, предполагает, что никакое выселение народов с их земель, никакое изъятие их земель под промышленные нужды не могут быть осуществлены без их свободного согласия, без учета их мнения. Государства согласились с тем, что этот принцип может лечь в основу мер на национальном уровне, а также стать основой корпоративных политик по взаимодействию с коренными народами. В исследовании я изучал практики из разных регионов мира с фокусом на Россию. Конечно, коренные народы в разных частях мира живут в совершенно разных условиях: есть народы, которые живут общинами, в стойбищах, в добровольной изоляции, есть кочевые и полукочевые народы. Поэтому невозможно взять и применить одну методику принципа СПОС ко всем народам.
Более того, также специфика деятельности промышленных компаний разнится: горно-металлургическая, нефтегазовая, золотодобывающая отрасли, лесопользование, зеленая энергетика – компании по-разному устроены и оказывают различное воздействие на коренные народы, их культуру, окружающую среду, образ жизни и промыслы. Поэтому сейчас у нас в стране обсуждается возможность создания некоего национального стандарта в отношении взаимодействия бизнеса и коренных народов, основанного на общепризнанных международных стандартах. Мы надеемся, что как только будет создан этот стандарт, он придаст компаниям импульс развивать диалог с движением коренных народов в духе долгосрочного партнерства.
Важно, чтобы компании относились к коренным народам как к носителям прав, а не просто как к заинтересованным сторонам. Компании должны научиться лучше обучать персонал, заставлять своих подрядчиков уважать права коренных народов и взаимодействовать с ними на основе кодекса этики. Все это мы сейчас обсуждаем совместно с Национальной сетью Глобального договора ООН. Планируется создание рабочей группы, которая будет проводить исследования и мониторинги исполнения стандартов компаниями внутри страны, создавать стандарты и системы рейтингирования бизнеса. Будет проводиться ежегодный форум государственно-частного партнерства в целях устойчивого развития коренных народов.
Я стремился к тому, чтобы моя аналитическая работа как члена Постоянного форума содействовала диалогу компаний, коренных народов и государства. За последние два года взаимодействие экспертного сообщества с правительственными структурами, организациями коренных народов и бизнесом активизировались на экономических площадках и форумах. Такие форумы имеют важное значение. Надеюсь, что на экономических площадках этого года у нас будет больше не только крупных промышленников, но и предприятий из числа среднего и малого бизнеса, которые проявят свою социальную ответственность.
Чтобы коренные народы могли на равных вести переговоры с бизнесом и государством, необходимы образовательные программы по правам человека. Мне удавалось длительное время сотрудничать с Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека в рамках программы стажировки для коренных народов и магистерской программы по правам человека. Программа стажировки уже много лет реализуется на базе Российского университета дружбы народов при поддержке Министерства иностранных дел России. То есть у государства есть понимание, что нужно дать возможность лидерам коренных народов получить знания и навыки, чтобы они в равной степени смогли быть хорошими переговорщиками и сидеть за одном столом с компаниями и государством. Государству должно быть выгодно, чтобы коренные народы могли отстаивать свои права и законные интересы.
Более того, сейчас университет МГИМО и Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока проводят образовательную программу «Школа общественной дипломатии коренных малочисленных народов». Меня пригласили стать ее программным директором. В этой программе мы запланировали три обучающих этапа и несколько содержательных модулей. В этом году в программу зарегистрировались более 200 обучающихся со всех уголков нашей страны, причем представлены практически все коренные малочисленные народы.
На первом этапе на онлайн-занятиях мы говорим о международных стандартах, российском законодательстве, взаимодействии с компаниями и законотворческой деятельности. Прошедшие во второй этап участники посетят один из регионов страны и будут изучать региональные практики поддержки коренных народов. Третий этап состоится в Москве, где пройдут встречи в органах исполнительной власти, офисах общественных организаций и омбудсменов, в Федеральным Собрании, в Доме ООН.
Победители Школы общественной дипломатии получат возможность повысить свою квалификацию в лучших вузах страны. Ряд участников смогут получить гранты для посещения значимых для коренных народов международных мероприятий, в том числе это может быть сессия Постоянного форума ООН по вопросам коренных народов. Победители 2022 года уже проявляют себя как активные лидеры, представляют свои народы на различных площадках.
Для меня всегда была приоритетной и поддержка креативных индустрий. В прошлом году вместе с коллегами мне удалось продвинуть в итоговый документ сессии Постоянного форума рекомендацию по поддержке креативных стартапов, озвученную делегатами от коренных народов России. Это может быть этническая мода и этнический дизайн, туризм, гастрономия и много всего, что связано с традиционными знаниями коренных народов. Такие креативные стартапы необходимо финансово поддерживать, потому что бизнес коренных народов развивается в неравных условиях по сравнению с другим бизнесом из-за климата, логистики и так далее. Например, в Югре уже имеется закон и механизм финансовой поддержки креативных индустрий коренных народов. Креативные стартапы начали финансировать в Республике Саха (Якутия). Желательно, чтобы этим примерам следовали и другие российские регионы.
Есть ли трудности во взаимодействии российских коренных народов на международной арене?
— Безусловно, есть трудности с участием коренных народов в международной деятельности. Это прежде всего визовые, логистические и финансовые трудности. Для поездок в штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке и Женеве необходимо получить американскую или шенгенскую визу, а это довольно непросто в нынешние времена. Плюс прерванное авиасообщение удлиняет и удорожает поездки. От ряда организаций звучали призывы не допускать организации коренных народов России до площадок ООН, что по сути являлось призывом дискриминировать российские коренные народы, которые имеют полное право заниматься международным сотрудничеством. Поэтому, конечно, эти призывы ни к чему не привели, и площадка Организации Объединенных Наций по-прежнему открыта для всех.
Экспертное сотрудничество также должно продолжаться, потому что нельзя дискриминировать и без того особо уязвимую группу населения целого социокультурного региона. Я на своем примере знаю, что коренные народы мира, в том числе из США и Канады, испытывают солидарность по отношению к коренным народам России и хотели бы продолжить с ними сотрудничать на благо общего дела – защиты прав коренных народов.
Однако, к сожалению, геополитические реалии все-таки оказывают негативное влияние на коренные народы. Например, в Арктическом совете международное сотрудничество приостановлено. Коренные народы между собой общаются, но реальное сотрудничество стоит на паузе. И это вызывает обеспокоенность.
Планируется ли увеличивать поддержку для тех коренных народов, которые находятся далеко от бизнеса? В Ленобласти, например, поддерживают коренные народы зачастую лишь организацией всевозможных культурных мероприятий.
— Насколько я знаю, раньше госпрограмма финансирования тех же коренных народов Ленобласти превышала финансирование в той же Республике Карелии, где коренных народов больше. При этом нельзя сказать, что коренные народы Ленобласти – водь, ижора, вепсы, ингерманландские финны – мало соприкасаются с бизнесом. При этом критическая малочисленность этих народов добавляет им уязвимости перед лицом промышленного освоения. Такие известные промышленные проекты, как порт в Усть-Луге, трубопровод «Северный поток», планировавшееся строительство карбомидного завода, безусловно, влияют на традиционные виды хозяйственной деятельности – рыболовство, собирательство. Вместе с тем нужно признать, что и до строительства этих промышленных объектов эти коренные народы уже были в достаточно высокой степени урбанизированными сообществами, в том числе из-за близости к мегаполису.
Как мне известно, оператор «Северного потока», как международная компания, должна была соблюдать определенные стандарты Всемирного банка, были проведены экспертизы о потенциальном влиянии на культурное наследие и коренные народы, по их результатам были предложены меры содействия сохранению и развитию культуры и языка коренных народов. Речь шла о поддержке музейной деятельности, языковых курсов, издательских проектов. Порт Усть-Луга также выделял финансирование на культурные и издательские проекты.
На этих примерах мы видим, что промышленные компании зачастую фокусируют свои усилия по поддержке коренных народов на культуре, хотя точек приложения может быть много. Это и финансирование экологических инициатив, и инвестиции в возрождение ремесел и промыслов, а в случае урбанизированных сообществ речь может идти, например, об образовательных программах, программах трудоустройств, проектах цифровизации культурного и языкового наследия, сохранения традиционных знаний и поддержке креативных индустрий и бизнесов коренных народов.
Другая проблема заключается в том, что очень часто меры поддержки со стороны бизнеса носят разовый характер. Уверен, что бизнесу необходимо переходить на системные, более долгосрочные партнерские отношения. Например, компания «Сахалинская энергия» вместе с коренными народами и правительством утверждают пятилетние планы содействия устойчивому развитию коренных народов. Этому предшествуют длительные переговоры, дискуссии внтури сообществ коренных народов. После этого они выходят на процедуру получения свободного, предварительного и осознанного согласия на очередной пятилетний план, проходят три раунда переговоров и консультаций. Как только действие Плана приближается к концу, начинаются переговоры на следующую «пятилетку». И так цикл за циклом.
Сейчас на Таймыре компания «Норникель» также выходит на долгосрочную модель. Утвержден пятилетний план поддержки коренных народов, заключены соглашения о сотрудничестве с организациями коренных народов, создан координационный совет общин коренных малочисленных народов.
Более того, совместное предприятие «Норникеля» и «Росатома» получило лицензию на разработку в Мурманской области Колмозерского месторождения лития. Оно находится в Ловозерском районе, где коренной малочисленный народ Мурманской области саами, оленеводы-ненцы и коми ведут свой промысел. Предварительные консультации начались в июне прошлого года, то есть практически за год до получения лицензии. Сформирована рабочая группа коренных народов по Колмозерскому месторождению.
В эти дни проходит очередной раунд консультаций, началась этнологическая экспертиза проекта. У оленеводов есть много вопросов, так как разработка месторождения может повлиять как на оленеводство, так и на другие промыслы. Речь идет о родовых местах, захоронениях предков, сакральных местах, местах сбора дикоросов, заготовки материала для ремесел.
Совместно с жителями нужно все это изучить, нанести на карту и посмотреть, какие объекты планируемой инфраструктуры можно сдвинуть, чтобы не нарушить эти места, которые важны коренному населению. Если что-то невозможно, необходимо выработать план, который позволит смягчить и минимизировать влияние, а также компенсировать негативное воздействие. Очень важно провести такие консультации в соответствии с международными и российскими стандартами, чтобы, в случае согласия со стороны коренных народов, выйти на справедливые соглашения, которые позволят сохранить традиционный образ жизни, промыслы и культуру, а также выработать меры поддержки со стороны компаний в целях устойчивого развития коренных народов.
Фото предоставлено Арктическим советом, ФедералПресс / Дарья Панкратова