Осенью в Петербурге завершаются работы по благоустройству общественных территорий. Новый облик обретают парки, скверы и переулки города. Несмотря на то, что пространства получают обновление, они не лишены минусов. Чаще всего они связаны с тем, что проектировщики недостаточно вовлекают местных жителей в преобразование территории. Поэтому ее смыслы зачастую раскрыты не полностью, а потенциал не развит. О том, как можно исправить эту ситуацию, «ФедералПресс» поговорил с заместителем председателя комиссии по строительству, ЖКХ и дорогам, а также руководителем федерального проекта «Парки России» Сергеем Буториным.
Сергей Викторович, расскажите о вашей идее единого оператора проектов по благоустройству? Зачем он нужен Петербургу?
— Этот оператор занимался бы общественными пространствами, парками и другими урбанистическими вопросами. Его задача – наполнить смыслом эти территории. Пока что в городе такого нет. Но из-за того, что Петербург – это крупный мегаполис, возникают сложности. Можно сказать, что внутри одного города существует чуть ли не 18 городов – по числу районов. В каждом из них живет от 300 до 500 тысяч человек. Поэтому очень сложно создать одного оператора, который единолично бы занимался всеми общественными пространствами Петербурга. Так что можно создать в каждом районе по филиалу этого центра, но все они должны следовать единой идеологии.
Я рассказывал об этой идее заместителю комитета по благоустройству в Петербурге. Там инициативу поддержали.
А чем конкретно должен заниматься этот оператор?
— Сейчас муниципалитет полностью управляет общественным пространством: содержит его, реализовывает проекты и прочее. Не секрет, что для него не совсем свойственны эти функции, поэтому современных управленческих решений мы часто не видим. Потому что муниципалитет решает другие задачи: социальные, коммуникации, строительство, ввод жилья в эксплуатацию. А создавать мероприятия, работать с горожанами над какими-то инициативами – это далеко не его первоочередные цели. Они вроде этим и занимаются, но не на должном профессиональном уровне.
Единый оператор же – это команда с определенными компетенциями, знаниями и навыками в области архитектуры, урбанистики, дизайн-кода и автоматизации систем управления. Они могут работать в рамках цифровой платформы, которая объединяет посетителей парка, его управленцев и работников. Сотрудники оператора могут работать с маркетингом, заниматься менеджментом с привлечением бизнеса в общественные пространства. Ведь они мыслят не так, как государственные служащие, и знают, как работать со смыслами территории, горожанами. Оператор должен быть не дополнительным элементом управления, а ключевым.
Это работает во многих регионах: в Татарстане, Башкирии, Удмуртии. Стоит сказать, что оператору не нужно тянуть деньги из муниципалитета, потому что он может зарабатывать их самостоятельно – за счет сервисов, детализации, маркетинга. Он превращается в инструмент для влияния на среду. В результате на общественных пространствах возникает экономика улицы, которая должна генерировать доходы, налоги, создавать рабочие места, развивать МСП, привлекать инвестиции для развития парков. Все это входит в функционал оператора.
Но есть еще одна проблема – нет подготовленных кадров. Сейчас в Общественной палате мы обсуждаем, чтобы на базе РАНХиГС появилась программа для их обучения в формате повышения квалификации. Так у нас появится множество профессионалов, которые смогут управлять этим продуктом. Мы хотим полностью погрузить их в специфику работы.
И все же Петербург – город слишком разный. Например, Петроградская сторона очень сильно отличается от Выборгской, Васильевского острова или спальных районов. Исторический центр города также содержит постройки разных эпох. Не будет ли такого, что единый дизайн-код будет противоречить смыслам конкретной территории?
— Самое сильное развитие территории – это исторические культурные коды. Все основывается на концепциях из прошлого. Культурную важность места обязательно нужно подчеркивать. Однако сегодня, гуляя по общественным пространствам Петербурга, я понимаю, что многое в городе ограничено памятниками культуры. Наверное, это неплохо. Но это не смысл территории, которая должна быть живой, а становится транзитом. Необходимо, чтобы человек задерживался там от трех до четырех часов. А если он просто посмотрел два-три прекрасных памятника, но не задержался, условно, прошелся, понаблюдал, посмотрел – это не то, что нам нужно. Мне кажется, что в наших пространствах не хватает как раз живых смыслов. Нужны истории, которые задерживают людей. Например, детские тематические зоны, арт-кластеры, уличные театры, фудкорты. Это и есть как раз работа со смыслами территории, которая должна стать частью работы с историческими кодами.
Не получится ли, что пространство будет перенасыщено?
— Если пространство создается вместе с людьми и сообществами, то перенасыщение ему не грозит. Ведь место должно проектироваться вместе с людьми, которые живут рядом с парком и расскажут, что хотят там видеть. Условно, если рядом живут в основном семьи с детьми, то ставка будет сделана на эту аудиторию – появятся места для длительного пребывания ребенка, на час, два, три. Естественно, будет детская площадка. Если живет больше молодежи, то фокус уйдет на спорт, коворкинг-центр, общепит модный. Это совершенно другой формат. Поэтому во время сборки проекта мы всегда понимаем аудиторию пространства и что конкретно ей нужно. Для этого проводятся опросы, глубинные интервью. Ведь на каждой территории нужно уловить свой смысл.
В Петербурге есть очень популярные пространства – Севкабель, «Новая Голландия». Если говорить про первый, то я зашел, а там было несколько пустующих помещений. Значит недостаточно загружены – не докрутили.
Почему в общественные пространства Петербурга не внедряют уличные театры, не привлекают на них артистов – тех же уличных музыкантов, которых в городе очень много?
— В начале мы с вами говорили про единого оператора. Одной из его функций будет приглашение уличных музыкантов, распределение их по пространствам, позиционирование. Можно будет создавать какие-то конкурсы – например, лучший голос улицы. Далее это может вырасти в крупные фестивали – в это дело, опять же, будут вовлекать местных жителей. Муниципалитеты этого не сделают, потому что не пойдут уличные музыканты в администрацию района или города. Необходимо выстраивать работу с нишевыми сообществами.
Команда оператора может достать все исторические и культурные коды, разместить сервисы по потребностям горожан и продать продукт инвестору. Многие крупные компании захотят вложиться, если увидят, что их деньги отобьются и приумножатся через некоторое время. Но инвесторам надо предлагать готовые решения, а не просто просить денег.
Идея должна выстраиваться вокруг того, что создавать парки должны сообщества. Кто-то рисует, кто-то играет, кто-то игрушки шьет, кто-то танцует. Все это можно использовать. Парки и общественные пространства должны стать третьим местом для человека – после работы и дома. Тут он должен проводить время так, чтобы ему было интересно, чтобы возвращаться. Чем больше людей, тем больше трафик – и это позволит выстраивать экономику места, создавая сервисы для посетителей: прокаты, туалеты, кофейни и многое другое. И этой сервисной модели я не увидел в Петербурге.
Городу нужна экономика улицы, экономика впечатлений.
Эксклюзивы «ФедералПресс»