Карантин в России идет уже второй месяц и бюджет все это время несет повышенные расходы на поддержку экономики. По словам министра экономики Антона Силуанова, уже сейчас, с учетом выплат из Фонда национального благосостояния потрачено порядка 6,5% ВВП, а бюджет по самым оптимистичным оценкам будет исполнен с дефицитом 4%. Много это или мало, и насколько эти цифры могут вырасти – экспертное мнение руководителя центра политэкономических исследований Института нового общества Василия Колташова:
«Дефицит в 4% для России не критичен и не страшен, учитывая крупномасштабные резервы, которые имеются. Но необходимо учитывать, что пока мы находимся только в ситуации отражения удара кризиса, иными словами, на стадии экономического обвала, когда необходимо минимизировать потери, которые падение мировых цен на нефть, пандемия, спад мировой торговли наносят российской экономике. Меры, которые приняты правительством, инициированы президентом – они, по сути, на это и направлены. Это не меры выхода из кризиса, не меры перезапуска экономики и это нужно учитывать, потому что пока, когда мы говорим о 4% дефицита и о том, что меры поддержки уже достигли 6,5% ВВП, нужно понимать, что речь идет только о первом по содержанию пакете мер.
Второй пакет связан с тем, что необходимо будет как-то перезапускать экономику. Новые меры – не просто по сдерживанию кризиса, но по перезапуску экономики, могут потребовать больших затрат. Поэтому я бы не спешил делать выводы, что мы останемся в зоне 4-5% дефицита. Вполне можем уйти в зону 8-9% дефицита бюджета. На следующем этапе, когда будет очевидно, что мировая экономика просела, что началась глобальная депрессия, нужно будет думать, как мы российскую экономику будем оживлять, поскольку нынешние меры, повторюсь, направлены на сокращение потерь, которые будут нанесены по потребителям, по домашним хозяйствам, по рабочим местам, по фирмам, по всем сферам.
«Гаражник» государству не интересен». Эксперт о «миллиардах с вертолета» Силуанова
С точки зрения устойчивости экономической ситуации, эти меры обеспечивают некоторую видимость стабильности. Уменьшая воздействие кризиса, они уменьшают его видимую разрушительную силу. Но надо учесть, что особую роль играют самоизоляция и карантинные мероприятия. Так получилось, что пандемия коронавируса совпала с наиболее острой фазой кризисного процесса. В 2008-2009 годах была первая волна, в 2014-2016 мы хорошо помним вторую волну кризиса, и вот пришла третья волна, которая основательно задела уже западные рынки. Поэтому, нынешняя устойчивость весьма условна.
Понятно, что карантинные мероприятия создают отложенный спрос, что все это приведет к положительным импульсам в экономике летом, по сравнению с которым весенний вынужденный застой будет казаться слишком мрачным. Но нужно учитывать, что в будущем устойчивость экономики будет зависеть от мероприятий, которые обеспечат ее рост – не сдерживание ударов и некую стабилизацию, а перезапуск экономики через какие-то программы, создающие мультипликативный эффект для всей экономики. Может быть, эти программы будут носить континентальный евразийский характер, может быть Москва договорится здесь с Пекином или Дели, может быть в этот пакет мер включатся Иран с Турцией, некоторые страны поменьше. Как конкретно это будет работать – мы увидим, но очевидно, что в России экономику перезапустить можно. Это нужно сделать на основе развертывания крупномасштабного строительства – жилищного, инфраструктурного. Это включение в покупку жилья большого числа людей, например, региональных бюджетников, которые у нас были в жутких оковах нищеты на протяжении последних десятилетий. Если с помощью государства они включатся в покупку жилья, это может перезапустить региональные рынки недвижимости. Наконец, можно развернуть крупномасштабную программу строительства высокоскоростных железных дорог в России. Это тоже один из способов и элементов перезапуска экономики. Но об этом, скорее всего, можно будет начинать говорить летом, а сейчас продолжается стадия обрушения мирового рынка. На этом этапе принятые меры должны принести свой результат, о котором я уже говорил в начале».
Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева
Экономический кризис