Борьба с коррупцией в России, судя по возросшему количеству выявленных нарушений и возбужденных уголовных дел, по статусу арестованных коррупционеров, только за последние два-три года стала более заметной. Одной из самых коррупционноемких сфер при этом признаны госзакупки: соблазн получить дополнительный (путь и незаконный) доход у чиновников по-прежнему высок. В эти дни проблемы законодательства в сфере госзакупок обсуждаются на форуме ОНФ, который проходит в Москве. Своим видением текущей ситуации и механизмов снижения объемов хищения бюджетных средств с журналистом «ФедералПресс» поделился глава Национального антикоррупционного комитета России Кирилл Кабанов.
– Кирилл Викторович, активисты ОНФ всего за три года выявили порядка 4 тысяч нарушений в сфере госзакупок. Сколько осталось незамеченными, неизвестно. Свидетельствует ли это о том, что сфера госзакупок самая коррумпированная в России?
– Да, так и есть. Это коррупционноемкая сфера. В первую очередь, по деньгам. Основное влияние коррупционного сектора идет именно на бюджетные средства, потому что там проще всего получить ренту.
– Что может это изменить?
– Пока мы не введем ответственность за целесообразность закупки, а потом уже будем говорить об ответственность за обоснованность (она существует сейчас), ничего изменится. Если закупка нецелесообразна, причем тут обоснованность? Коллеги из Самары задавали вопрос по закупке алкоголя [региональными властями]: зачем нужно было покупать алкоголь [за счет бюджета] (спиртное, по данным одного из активистов ОНФ, областное правительство раздало пенсионерам в качестве подарков на праздники, – ред.)? Может, лекарства нужно было закупить?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно иметь эффективное заксобрание, а у депутатов должна быть жесткая позиция. Сейчас же они боятся задать вопрос. Но а если они будут такую же ответственность, как и губернатор, и его подчиненные, и будут ему: «Слушай, нам не нужна эта закупка – мы потом все в тюрьму сядем», – подобных ситуаций не будет. У нас, кстати, уже была такая история, когда половина местного парламента село в тюрьму.
– Проблема, наверное, в боязни не только местных парламентариев, но еще и сотрудников региональных счетных палат, которые и обязаны контролировать областные финансы. По факту они подконтрольны губернаторам…
– Да. И надо менять эти органы. Если бы активисты ОНФ взяли на себя контрольно-счетные органы и сделали их независимыми, это было бы, наверное, полезно.
– Как это можно сделать? В какой форме?
– В прямой форме: ввести жесткий контроль через систему независимых специалистов. Это можно и нужно сделать, потому что региональные счетные палаты превратились в бесполезный бюрократический аппарат, в отличие от федеральной Счетной палаты. Сейчас у нас целый сегмент выпал из-под контроля, потому что федеральные средства контролирует Счетная палата РФ, а региональные – правоохранительные органы, но только тогда, когда становится поздно – средств уже нет.
– Сейчас вносятся поправки в закон о госзакупках. Все ли будет предусмотрено? Все ли пробелы будут устранены?
– Вы знаете, действующий закон готовился долго, потому что коррупционная бюрократия пыталась скрыть лазейки, протащить их. Частично она сделала это. Сейчас их надо рубить и не давать им возможности развиваться. Путем поправок мы модернизируем законодательство. Ситуация должна измениться.
– Высказываются предложения по переходу на так называемые смарт-контракты в сфере госзакупок. Это позволит снизить уровень коррупции?
– Пока эта идея обсуждается. Нужно смотреть, в каких случаях смарт-контракты будут эффективны, в каких нет.
– Как вы относитесь к идее внесения в реестр недобросовестных поставщиков, помимо компаний, еще и фамилий их директоров и бенефициаров?
– Я бы не стал оценивать эту идею со своей позиции, потому что не понимаю, как устроен бизнес. Это уже, скорее, вопросы бизнесу. А вот предложение по поводу целесообразности закупки, как уже говорил, я поддерживаю – это самое главное, с чего надо начинать, это стратегические вещи. Когда мы сделаем это, нам будет проще решать все вопросы тактически.
– Лидер «Опоры России» Александр Калинин говорил о том, что в реестр недобросовестных иногда попадают поставщики, которые по тем или иным причинам неудобны заказчикам: чиновники намеренно создают условия, при которых конкретный заказчик не сможет выполнить контракт. Как можно повлиять на эту ситуацию?
– Как только мы введем реальную уголовную ответственность от 10 до 25 лет за хищение бюджетных средств для чиновников любого уровня, без права условно-досрочного освобождения и амнистии в случае непогашения ущерба, тогда мы заказчики подумают, прежде чем сделать это. Это самое главное. То есть, если у нас будут критерии целесообразности закупки и жесткая уголовная ответственность, тогда мы получим эффект.
– А когда общество будет играть действительно существенную роль в борьбе с коррупцией?
– Когда у нас общество будет ходить на собрания ТСЖ и контролировать свои деньги.
– Но вот сегодня ОНФ вводит систему искусственного интеллекта, об этом на форуме «Госзаказ. За честные закупки» заявила лидер проекта «За честные закупки» Анастасия Муталенко. Это позволит увеличить процент выявления сомнительных закупок?
– Искусственный интеллект никогда не заменит наших с вами решений. Давайте посмотрим: у нас люди любят ходить на митинги, потому что все надоело, а прийти и проконтролировать деньги ТСЖ (свои деньги!) им некогда. С одной стороны, говорят: пускай за нас все делают, но, когда те, кто делает, берут просто-напросто и обирает, они возмущаются. Но ведь у вас есть система и механизмы контроля. Контролируйте! Нет, мы лучше сходим на митинг, революцию проведем, чтобы опять пришли такие же и снова начали нас грабить.
– За последние несколько лет в России было достаточно много посадок губернаторов, вице-губернаторов. Получается, количество арестов такого рода – это и есть основной критерий эффективной борьбы с коррупцией в нашей стране?
– Да, однозначно. Борьба с коррупционерами выходит на более высокий уровень. Вообще, борьба с коррупционерами и борьба с коррупцией – это параллельные истории. Борьба с коррупцией – это изменение системных функций. Если мы не поменяем условий, то будем сажать губернаторов сколько угодно, а на их место будут приходить бизнесмены, которые будут продолжать заниматься незаконной деятельностью.