Сегодня в России отмечают свой праздник Силы специальных операций. Этот праздник был учрежден ровно пять лет назад в честь «вежливых людей», которые участвовали в операции по присоединению Крыма и Севастополя к России. Между тем до сих пор многие россияне задаются вопросом, было ли это необходимо или мы только нажили проблем в виде санкций и обострения политических отношений. Кто-то и вовсе считает нецелесообразным «накачку милитаристских настроений», и даже 23 Февраля из сугубо воинского праздника постепенно превращается в гендерный эвфемизм. Почему Россия не может без современной большой армии, нужны ли нам базы за границей и иностранные военные операции и о военных праздниках рассказал в интервью «ФедералПресс» руководитель Центра изучения общественных прикладных проблем, полковник запаса Александр Жилин.
«У нас никто не формулирует образ будущего. Даже стратегических врагов нет»
Февраль – месяц, богатый на суровые мужские праздники: День воина-интернационалиста, День Советской Армии, который превратился в какой-то гендерный фетиш, День сил специальных операций и ряд других. Как вы в целом относитесь к широкому отмечанию этих праздников, способствуют ли они росту престижа воинской службы?
— Если говорить о 23 Февраля как мужском празднике, Дне Советской армии и военно-морского флота, потом он стал Днем защитника Отечества, то он по мере того, как либерализм завоевывал страну, стал входить в противоречие с действительностью. Почему в советское время 23 Февраля праздновали так искренне, так всенародно? Потому что у нас была народная армия. Сегодня народная армия есть только в двух странах – это Китай и Северная Корея. У нас армия нового облика, она предназначена для решения узких задач, как в Сирии, например, и отношение к армии в целом меняется. При этом я не понимаю, почему военным пенсионерам не повышают, не индексируют пенсии. Это делается специально, чтобы добить авторитет защитников Отечества?
Какое отношение было к армии в советское время?
— Что такое армия, в которой я служил, почему мы получали достойное денежное содержание по советским меркам? Потому что наша задача была – принять на себя первый удар, продержаться до того момента, когда генеральный штаб мобилизует всю страну, переведет ее на военные рельсы и обеспечит защиту Отечества. Поэтому люди, которые надевали погоны, отдавали себе отчет в том, что их задача, если говорить простым языком, в трудный момент пойти, принять первый бой и, если потребуется, погибнуть. Я никогда не забуду тот день, когда командир полка построил нас и зачитал приказ о том, что мы вводим войска в Афганистан. Это было утром, а после обеда возле кабинета командира выстроилась очередь офицеров с рапортами, которые приняли решение, что если есть такая задача, то мы готовы, в том числе добровольно, отправиться эту задачу выполнять. Сегодня все иное. Сегодня все завязано на деньги.
Что вы имеете в виду?
— У меня отец-фронтовик умер, когда мне было семь лет. Меня и сестру мама поднимала одна. Меня фактически воспитывало государство, потому что все, начиная от музыкальной школы до детско-юношеской спортивной школы и кружков, – все на свете для меня было бесплатно как для сына умершего фронтовика. Сегодня, в условиях либеральных ценностей, мама, если одна поднимает детей, она работает на нескольких работах, упирается рогом, чтобы обеспечить ребенка необходимым, а потом, когда ребенку исполняется 18 лет, к ней приходит дядя из военкомата и говорит, что забирает сына, потому что у него долг там какой-то накопился. Это как должно восприниматься обществом?
На самом деле, я говорю страшные вещи. Я говорю о них, потому что на них никто не обращает внимания и все думают, что «само рассосется». Ребята, нет, не рассосется. У нас не осталось ничего системного, а из «скреп» – только коррупция по вертикали власти. У нас никто не формулирует образ будущего – что мы строим, куда гребем. Это вопрос мотиваций. Когда во время Великой Отечественной войны или локальных конфликтов советская армия воевала, ребята отстаивали те достижения, которые реально были, идеологию, которая была. Правы, не правы они были – это не имеет значения, главное, что они были системой. Сегодня я вижу только сгусток противоречий, который никто не может между собой увязать, чтобы вслух об этом сказать. Ну, например, придумали легенду, что мы боремся с терроризмом на дальних подступах в Сирии. Но посмотрите, как там работают определенные силы против нас. Нас втягивают там в сухопутную операцию и ведут к стратегическому поражению. А четко объяснить задачи, которые мы там выполняем, никто толком не может.
Я за то, чтобы военное руководство и политическое руководство сделали определенный заказ на формулирование тех задач, которые стоят перед страной. Армия не может быть вне идеологии. Она призвана для того, чтобы защищать Отечество. А Отечество – это в том числе те стратегические цели, которые определены. У нас не определены даже стратегические противники, у нас все – партнеры.
«В Крыму я ощутил дух победы 9 мая 1945-го в Берлине»
На самом деле, я бы хотел по немного другой теме вопросы задать. Мы запускаем спецпроект в качестве такого ликбеза для людей, которые искренне не понимают, зачем им все это нужно и как влияет на их жизнь. Вот могли бы вы объяснить, зачем нам те самые силы специальных операций, которые занимаются, например, диверсионной деятельностью на территории других государств?
— То, что произошло в Крыму, – это была ситуация, когда действительно мы могли потерпеть там стратегическое поражение, если бы в Крыму американцы начали разворачивать свою военную базу. Я это уверенно говорю, потому что я в то время был в Крыму в командировке, наблюдал это все. Мне даже показали помещение, которое американцы приобрели, чтобы приступить к формированию военной базы. Там нужно было действовать довольно быстро. А дальше у нас общество попало в ловушку пропагандистов, причем не очень добросовестных. Были ребята, которые обеспечивали безопасность. Я хочу это подчеркнуть: не оккупацию, а безопасность. Задача вот этих «вежливых людей» была не допустить кровавого развития событий, пресечь всевозможные провокации и силой духа принудить к тому, чтобы никто, не дай бог, не применил оружия. Им это удалось. Операция была спланирована и грамотно выполнена.
Но зачем было придумывать этот праздник? Ради чего? Мы что, хотим показать этим, что у нас будут эти специально обученные люди, которые будут осуществлять захваты и прочее? Я не считаю, что то, что произошло в Крыму, заслуживает учреждения отдельного праздника. Ну что мы будем говорить в этот день? Выполнили задачу, и славу богу. Что касается специальных операций, когда наемничество было запрещено, англосаксы придумали частные военные компании. Эти ЧВК работают по всему миру, они выполняют определенные деликатные поручения. Я считаю, что в данном случае, если требуется выполнение каких-то задач, работайте частными военными компаниями, нанимайте частные военные компании, чтобы не наши пацаны там погибали, а люди, нанятые в других странах. Не надо искусственно лепить то, что не лепится, не надо надувать искусственные пузыри. Такие пузыри очень быстро лопаются и забрызгивают все вокруг. Поэтому я против этих новоделов.
У нас такая неоднозначная ситуация в связи с 75-летием Победы. У меня складывается ощущение, что у разных историков не получается, как мне представляется, решить такую задачу: им нужно, с одной стороны, рассказать о великой Победе, но с другой стороны, как-то убрать из нее фигуру Сталина и советское прошлое и те достижения, которые были. И вот это все приобретает какой-то лицемерный характер. Почему мы стесняемся своего прошлого? Оно было и таким и таким – как у любой другой страны. Но то, что происходит, оно обесценивает те достижения, которые были, а достижения колоссальные. Мы победили объединенную фашистскую Европу, а сейчас драпируем Мавзолей, закроем могилу Сталина – ради чего? Ради каких коврижек? Я за то, чтобы мы не разрушали то, что у нас есть, и не пытались это заменить новоделом.
В этом году день ССО отмечают пятый раз. Шесть лет назад весь мир увидел этих парней в масках, увешанных оружием и хорошими манерами, которые блокировали Крым за несколько часов. Что вы думаете о «вежливых людях» как явлении: это в большей степени пропагандистский инструмент, бренд Минобороны, который приносит деньги, или просто вот такой облик российской армии нового этапа?
— Что касается «вежливых людей», на мой взгляд, это больше тот фрагмент, который мы наблюдали, когда решался вопрос по Крыму, – и все на этом. Все! Что-то дальше накручивать на этом я бы не стал, поскольку это было решение специфической задачи. Она была решена, и слава богу. Больше мы их нигде не применяем. Думаю, что в обозримом будущем, исходя из выступлений президента, правительства, никаких аналогичных задач у нас не стоит. Отдали дань уважения, а дальше сделайте так, чтоб люди, которые блестяще выполнили эту задачу, не были нищими, такими, как те, кто служили в советской армии. Сделайте реально достойной их жизнь.
Возвращаясь к вопросу «Зачем это мне?». Многие отмечают, что ничего хорошего от «Крымнаша» мы не увидели – только санкции всего западного мира, рост инфляции, политическое обострение, ну и рост популярности Путина. А что действительно положительного вы бы в этом выделили? Есть что-то, чтобы касалось каждого?
— Я считаю, что тот вопрос, который удалось решить по Крыму, был ключевым на тот момент. Я хорошо помню, я был в командировке в тот момент, и когда я был там, я примерно ощутил то, что мой отец испытывал, находясь 9 мая в Берлине, а он встретил День Победы там. Я примерно ощутил тот дух победы, который испытали люди в Крыму. Я гордился тем, что страна не бросила русский мир, я понимал, что люди искренне благодарны, что Россия их забрала, иначе там был бы ад. Посмотрите, они камнями закидывают своих людей, кто из Китая приехал . В Крыму они зачистили бы все так, что там все было бы в крови.
Крым – русский. Я говорю это как человек, чья малая родина – Украина. Я родился и вырос в Николаевской области, но Крым – русский. Он был им, есть и, надеюсь, будет на века. Но мы принизили тот безусловный дух победы Донбассом. Не хватило духу сделать то же самое в Донбассе, и это все как-то снова вернулось на позицию какого-то недоделания, каких-то манипуляций и имитаций. Это мое субъективное восприятие. Подводя итог, это было замечательно: мы забрали, мы не допустили кровопролития, мы вкладываемся в Крым. Есть масса недоработок, как и во всей стране, но регион не брошен. Недавно я разговаривал со знакомыми и напрямую спросил: если бы сейчас такая ситуация была, также проголосовали бы? Они говорят, что пришло бы еще больше народу. Это однозначно, особенно на фоне того, что творится на Украине. Крым – это действительно была победа.
«В Сирии нас поставили между молотом и наковальней»
Хорошо, с Крымом закончили – он хотя бы был населен русскими людьми. А если говорить о Сирии, например? Конечно, было много разговоров – про тысячи цинковых гробов, про развал страны и новый Афганистан – этого всего не произошло, хотя и люди гибли, и техника уничтожалась. И до сих пор там наши ребята. Вы можете внятно ответить, зачем и что нам всем до этого?
— Что касается ввода наших войск в Сирию. Меня, честно говоря, смутило, на каком фоне это происходило. «Вдруг» приезжает Генри Киссинджер, встречается с нашим президентом, о чем-то они говорят, СМИ молчат, легенда прикрытия этой встречи была какой-то сделанной на скорую руку и очень скоро – бац, и мы как голый в баню ломанулись в эту Сирию – бороться на дальних подступах с терроризмом.
Понятно, что есть интересы, в том числе наших госмонополий. Но я боюсь Афганистана № 2. Что я имею в виду. Когда было заявлено, что мы участвуем только военно-космическими силами – я был двумя руками за. Мы обустроили там базу, имеем влияние, а дальше ситуация начинает развиваться следующим образом. Мы, пытаясь влиять на ситуацию в Сирии, пытаясь вывести этот конфликт в политическую плоскость, взаимодействуем с разными участниками. И вот что я вижу на сегодняшний день: у нас есть обязательства перед Израилем, у нас есть обязательства перед Ираном, у нас есть обязательства перед Турцией, у нас есть обязательства перед Асадом. А у кого перед нами есть обязательства? Я не нахожу ответа на этот вопрос. Это первое. Второе – та схема, которая разыгрывается в Сирии, когда верховный главнокомандующий четыре раза объявляет победу. Я пытаюсь понять, куда мы воткнули знамя победы, не нахожу этого места и понимаю, что мы преждевременно говорим о победе по одной простой причине – против нас воюют оружием под названием ИГИЛ*, против нас воюют террором. Если сегодня на определенном направлении сирийская доблестная армия разгромила части ИГИЛ*, то мы видим, как они быстро перегруппировываются и переходят к партизанской войне, к диверсионно-террористической войне. Вот Идлиб – опять все то же самое.
Нам конструируют такую схему, чтобы мы все больше туда влезали. Я всегда был против и до сих пор не понимаю, что делает наш военный патруль между молотом и наковальней – зачем наших пацанов надо было ставить между представителями Корпуса стражей исламской революции из Ирана и военнослужащими Израиля. Неужели нам дороже интересы Израиля и КСИР, чем жизни наших ребят? Ведь если полыхнет, они первые погибнут. Вот этого я не понимаю. Наши ребята выполняют там определенные задачи. Бедные патрули эти уже сопровождает пара боевых вертолетов Ми-24. Это показывает, что ситуация накаляется. А еще демарши Эрдогана. Только чудом там не случилось боестолкновения между турецкими и нашими военными. И я вижу, как раскручивается эта система провокаций и попытки столкнуть.
В чем смысл этих попыток?
— Я глубоко убежден в том, что на Ближнем Востоке может полыхнуть нешуточная региональная война, в том числе с применением тактического ядерного оружия против Ирана. Давайте проанализируем, что там происходит и как работает условный планировщик.
Убили Сулеймани – все ждали, что сейчас Иран ответит ударом, но никто не хочет воевать, не получилось. Украинский самолет сбили. Опять не запускается механизм. На авансцену выходит Трамп и делает совершенно провокационное заявление насчет Палестины. Это же натуральный бикфордов шнур поджигают. Зачем? Мир переходит в новое общество. Индустриальное общество расширенного производства капитала уже в прошлом. Мир переходит в другое общество – информационное, он на пороге нового мирового порядка.
В Китае полыхнуло сейчас. Фактически речь идет об обрушении фондовых рынков и отказе от обязательств. Весь мир работает по британскому контрактному праву. Возьмите любой контракт, на основании которых работают даже транснациональные компании. Там в одном из пунктов написано: форс-мажор, а в скобках – война, природные бедствия. И вот этот форс-мажор – его не мытьем, так катаньем пытаются реализовать.
Я исхожу из того, что мы на Ближнем Востоке, раз уж влезли, должны, во-первых, не подставлять под удар своих ребят, а во-вторых, преследовать только свои интересы и держать обязательства перед собственной державой и более ни перед кем.
Вы упомянули, что у нас появилась база в Сирии. Не так давно было объявлено, что у нас вновь появились свои интересы на африканском направлении. Оправданна ли, необходима ли работа по появлению новых военных баз за рубежом? Лурдес закрыли, Камрань вроде бы тоже, зачем такие расходы? У нас же нет врагов, как мы в начале разговора выяснили?
— Этот вопрос сверхактуален для нашей страны. Во-первых, никто из нас не знает, есть ли ресурсы у нашей страны для того, чтобы содержать эти базы. Во-вторых, нам никто не объяснил, какие и чьи интересы, возможно, будут отстаивать, охранять и защищать эти военные базы. Если это интересы, скажем, узкой группы определенных лиц, то у меня вопрос – у этих лиц столько денег, что они могут нанять кого угодно, кто будет отстаивать и воевать за интересы и помимо наших пацанов. А поскольку задачи никто не объявляет, поскольку все покрыто мраком тайн, возникают ненужные вопросы. Что мы там ищем и кто там что ищет? И во имя каких интересов? Почему ресурсы ищутся в Африке какой-то? Может, они дешевле, но они кем ищутся? Государством или частными компаниями, корпорациями и т. д.?
Народ смотрит на это все и задается вопросами. Почему на Украине, которая покупает газ, в этом году в результате теплой зимы цена на газ снизилась, в Европе снизилась, а у нас она только повышается? Почему на той же Украине, которую мы каждый божий день в телевизоре подвергаем критике, на 100 % газифицировано, а у нас 60 % топят дровами? Возникает ряд вопросов, неприятных для власти, а власть не отвечает на них. Но если игнорировать их, консенсуса в обществе не достичь.
Народ ждет конкретных действий и результатов, которые должны повлиять на повышение жизненного уровня людей. В условиях, когда за последние 20 лет свыше 78 тысяч предприятий закрылось в стране, задач в стране экономических и социальных столько, что нам не до Африки точно, потому что, пока мы будем в Африке выстраивать базы, можно и свою страну довести до жизненного уровня африканцев.
И как оказалось, до сих пор людей волнует вопрос – что мы в свое время, в 79-м, забыли в Афганистане? У вас есть ответ?
— У меня есть ответ. Тогда уже была фактически запущена программа уничтожения Советского Союза и была проведена очень серьезная провокация, операция англосаксов по поводу того, что они входят в Афганистан и выстраивают военную компоненту против нас. Я считаю, что советское руководство недостаточно глубоко оценило ситуацию и, принимая решение, не просчитало все возможные последствия. Просто не просчитало. В итоге мы оказались там, мы нарушили отношения с дружеской нам страной, мы понесли там потери и уходили мы оттуда некрасиво, я считаю.
Никто не говорит сейчас о том, что Горбачев подписал две капитуляции. Капитуляция № 1 на Мальте, когда он перед Бушем подписал капитуляцию в холодной войне, которую кремлевские пропагандисты преподнесли как «победу здравого смысла», и подписал кабальные условия перед вашингтонским консенсусом, когда мы фактически встали на колени. А второе он подписал с Пекином, потому что выход войск из Афганистана, из Монголии и отвод войск от китайской границы – это был ультиматум Китая, и Горби встал и там на колени. Два вот этих совершенно предательских шага привели к тому, что мы просто бросили национальные интересы страны к ногам на востоке и на западе.
«Не надо танков, достаточно забросить в страну коронавирус»
Давайте резюмируем вкратце – зачем стране и каждому из нас нужна современная армия, способная выполнять свою работу в любой точке мира, и зачем она там эту работу выполняет?
— Геополитическое положение нашей страны и ее территория таковы, что Россия без вооруженных сил не просуществует и дня. Ее просто порвут, учитывая ресурсы и многое другое. Поэтому, когда я слышу, что пусть лучше будет пармезан, а не армия, – это говорят совершенно глупые люди либо подонки, которых тоже много. Меня беспокоит совершенно другое – в последнее время идут всякие вбросы по поводу того, что РФ нужна компактная контрактная мобильная армия. У меня вопрос: как вы с этой компактной мобильной армией будете пытаться защитить такие огромные территории?
Что такое была советская военная машина? Генеральный штаб был параллельной структурой управления страной. Почему она была по призыву – потому что за два года в армии человек получал военно-учетную специальность. В военном билете у него было написано: ВУС – стрелок, танкист, механик. Это означает, что у нас была подготовлена мобилизационная готовность страны. Свисток – и все призваны на свое рабочее место – в танк, к пулемету, куда угодно. Сейчас этого уже фактически нет. Я больше скажу – в советское время любой частный автомобиль был приписан к военкомату, не говоря уже о такси. На случай войны это все мобилизировалось. Недостатки в мобилизационной готовности страны и ее обороноспособности карались очень жестко.
В Китае мы увидели, как был организован карантин, огромный город изолирован. А давайте представим, что полыхнула эпидемия в Питере. На улице минус 15, мы ввели войска, попытались окружить город, чтобы не допустить распространения заразы. Мы способны обеспечить питание такого количества бойцов? Сейчас ведь не повара готовят, а компании на аутсорсинге. Я понимаю, что это прекрасная схема воровства, но она неэффективна в реальных условиях. Людей надо накормить, обогреть, обеспечить медицинское обслуживание. И у меня есть вопрос: а готова ли страна в мобилизационном плане к таким испытаниям? Это не праздный вопрос. Я вижу, что идет гибридная война нового типа, она не предусматривает никаких танковых атак – можно просто забросить такой коронавирус в несколько городов и поставить на уши полстраны. На такие вызовы должны быть ответы. То, что произошло в Китае, меня очень настораживает.
* – организация запрещена в России
Фото: mil.ru, ФедералПресс / Сергей Табаринцев-Романов