Сегодня назначен новый уполномоченный по правам человека в Челябинской области. Им стала начальник управления Министерства юстиции Российской Федерации по Челябинской области Юлия Сударенко. Кандидатура была согласована с федеральным омбудсменом Татьяной Москальковой, а вот процедура в Законодательном собрании Челябинской области откладывалась из-за карантинных мероприятий в связи с пандемией коронавируса. В интервью «ФедералПресс» Юлия Сударенко рассказала, когда планирует приступить к работе, а также какие цели ставит перед собой на новом посту.
Юлия Александровна, расскажите, пожалуйста, как и почему именно вы получили предложение стать новым уполномоченным по правам человека в Челябинской области. Вы были к этому готовы?
— Это предложение было неожиданным. Меня пригласил Алексей Леонидович, сказал, что в области сложилась такая ситуация: предыдущий уполномоченный ушел в отставку и остро стоит вопрос о том, кто займет эту должность. Он отметил, что налажено замечательное взаимодействие между управлением Минюста России по Челябинской области и всеми госорганами, с которыми мы контактируем. Есть практика работы с некоммерческим сектором, и он получил много рекомендаций по этой линии. Алексей Леонидович спросил, готова ли я взвалить на себя такой груз.
Это ведь на самом деле достаточно тяжелая работа. Принять решение было непросто?
— Не могу сказать, что непросто. Более 20 лет я работаю в системе юстиции, и те задачи, которые стоят перед уполномоченным по правам человека, в большей своей части перекликаются с теми, которые стояли передо мной всю жизнь.
В соответствии с новым федеральным законом о деятельности уполномоченного по правам человека в регионах функционал включает в себя четыре основных направления деятельности.
Первое – это восстановление нарушенных прав граждан, и в рамках компетенции, предоставленной территориальному органу Министерства юстиции, мы этим занимаемся. В зоне нашей ответственности находятся органы ЗАГС, контроль и надзор за их деятельностью, работа с обращениями граждан. Если видим, что права граждан нарушаются, пишем в орган ЗАГС, просим привлечь сотрудников к дисциплинарной ответственности. Восстановить права получается очень быстро, ну или дать аргументированный отказ, если факт не подтвердился. Также часто жалуются на адвокатов и нотариусов, и если мы видим, что они нарушили кодекс профессиональной этики, мы вносим представление в адвокатскую палату региона, и дальше уже они принимают решение. Если говорить о поднадзорных нам службах – ГУФСИН и службе судебных приставов, то они более самостоятельны, но к нам тоже приходят обращения граждан, мы контролируем работу с ними.
Значит, вас не напугает работа с заключенными? Вам же нужно будет защищать и их права?
— Меня многие об этом спрашивают. Я туда езжу, мне не страшно.
Вы войдете в общественно-наблюдательную комиссию?
— Это будет решать председатель комиссии. Я думаю, что меня пригласят, но мы в любом случае будем с ними взаимодействовать.
Вернемся к направлениям деятельности уполномоченного. Как вы оцениваете свой опыт относительно следующих трех критериев?
— Второе направление – совершенствование законодательства в сфере защиты прав граждан. Когда я начала работать в 1999 году специалистом, сразу начали проводить правовую экспертизу: это как раз был год издания президентского указа о единстве правового пространства. И на протяжении 20 лет я эту работу продолжаю. Я понимаю, как создаются нормативно-правовые акты, как должна быть выстроена их логика, как работают нормы и правила юридической техники, что такое коррупциогенные факторы и как не допустить их в нормативно-правовых актах.
Третье – это правовое просвещение. В соответствии с решениями правительства Министерство юстиции Российской Федерации является органом, координирующим деятельность и государственной, и негосударственной систем субъектов оказания бесплатной юридической помощи. Наша организация оказывает юридическую помощь, проводит координационные совещания, мероприятия, такие как дни помощи детям, родителям. Проводим много работы по юридической помощи социально незащищенным слоям населения. В прошлом году мы провели опрос среди детей, которые скоро станут выпускниками детских домов, чего они боятся, какие вопросы их волнуют. По результатам вместе с министерством социальных отношений и адвокатской палатой Челябинской области мы подготовили брошюру, где постарались осветить все важные вопросы и пути их решения. Делали социальную рекламу.
Плюс мы принимаем участие и привлекаем юридические клиники, адвокатов, нотариусов, судебных приставов, регпалату в таком мероприятии – выясняем блок актуальных вопросов в том или ином муниципалитете, едем туда, работаем. Потом получаем обратную связь, сколько приняли обращений граждан, какие есть проблемы. На основе этой информации Минюст России готовит доклад президенту, готовятся предложения по изменению законодательства и так далее.
Четвертое – международное сотрудничество. Тут тоже есть опыт работы.
Вы наверняка будете проводить личные приемы. К уполномоченному люди приходят с проблемами и горем. Вы готовы к этому эмоционально?
— Я думала об этом, когда принимала решение согласиться на эту должность. Я всегда была сочувствующим и неравнодушным человеком. Было много историй, в том числе и в нашем управлении, когда мы помогали людям. Мы и собирали вещи в детские дома, в места, где содержатся несовершеннолетние дети заключенных, помогаем «Искорке». Иногда я какие-то истории принимаю близко к сердцу, но меня это не пугает, а наоборот, когда у меня будет возможность человеку помочь, самой большой наградой будет удовлетворение от того, что я смогу что-то сделать для человека, который ко мне обратится. Это позволит мне выдохнуть, сказать: «Ты сегодня молодец», – и спокойно лечь спать.
Вы будете работать не одна, вам будет помогать аппарат уполномоченного. У этих сотрудников сейчас тоже непростой период: меняются руководители, долгое время они вообще работали одни. У вас уже есть планы, как будете настраивать работу с новыми коллегами?
— У меня пока не было возможности окунуться в рабочую атмосферу. Я знаю структуру аппарата, количественный состав. Абсолютно точно могу сказать, что я не приду и не уволю всех этих людей, не приведу за собой свою команду. Наоборот, я надеюсь опираться на них, надеюсь, что они будут мне поддержкой.
Но существует проблема с институтом общественных помощников, потому что в соответствии с действующим положением помощники назначаются уполномоченным на период его работы, а после ухода помощники тоже слагают с себя полномочия. Я понимаю, что для того чтобы система защиты прав в Челябинской области была устойчивой, близкой к людям и оперативно реагировала на все запросы граждан, нужно максимально быстро и эффективно создать новый штат помощников. А для этого мне надо охватить всю область, поехать и поговорить с бывшими помощниками, чтобы понять, насколько они профессиональны, заинтересованы ли в работе со мной.
Главным критерием отбора помощников станет их профессионализм или знание проблематики территории?
— Они не должны быть привязаны к какому-то месту жительства, а иметь профессиональные компетенции. Мне хочется иметь помощников-отраслевиков исходя из того, в каких сферах есть наибольший запрос, где люди считают, что чаще нарушаются их права. Это, как правило, социальные права, жилищные вопросы, вопросы миграционного характера. Помощник должен быть готов с ходу дать человеку консультацию, помочь составить обращение. Это видение в идеале, но я не знаю, получится ли. Работа эта тяжелая и бесплатная.
Как вы уже отметили, очень много обращений – по поводу нарушения социальных прав граждан. Планируете ли вы реагировать на проблему чернобыльцев? В законе предусмотрена помощь детям таких людей, и по достижении 18 лет они теряют льготы. Можно ли добиться того, чтобы слово «дети» в законе поменять на «потомки»?
— Да, здесь вариант решения этой проблемы только один – внесение изменений в федеральный закон. Инструменты для этого – это наши депутаты Госдумы, которые представляют Челябинскую область, наши члены Совета Федерации, законодательное собрание региона. Они могут написать проект закона и внести его в Государственную думу. Институт уполномоченного может собрать информацию, проанализировать обращения за последние пять-семь лет, изучить ситуацию, была ли оказана помощь, а если нет, то по какой причине, и указать, что закон недостаточно справедлив. Уполномоченный по правам человека готовит ежегодный доклад уполномоченному в РФ. Безусловно, мы такими вопросами будем заниматься.
Как вы готовитесь к работе с обращениями в сфере медицины? Как вы оцениваете ваши полномочия в этом направлении?
— Тут надо понимать и людям объяснять, что уполномоченный не волшебник и мы не можем подменять органы власти. Уполномоченный не может продвинуть человека в очереди на операцию, например, только потому что он ко мне обратился. Нужно смотреть, насколько ситуация острая, и организовывать межведомственное взаимодействие. Бывает, человеку хочется помочь, но права его при этом не нарушены. И это выходит за пределы наших полномочий. Но мы можем фиксировать проблемы населения и обращать на это внимание. Нельзя быть равнодушным и говорить человеку: ты пятый ко мне с этой проблемой пришел, я все знаю, но помочь не могу, уходи. Нужно все равно каждого выслушать и проявить участие.
Как вы считаете, как будут складываться ваши отношения с представителями власти? Кстати, у нас в регионе много женщин-лидеров: и глава Наталья Котова, и Ирина Гехт, министры, уполномоченный по правам ребенка Евгения Майорова, достаточно активна в социальной повестке супруга губернатора Ирина Текслер. Может быть, вы хотели бы получить их поддержку?
— Надо понимать, что уполномоченный по правам человека – это должность независимая и не подчиняется никому. Но при этом задачи, которые стоят и перед региональными, и перед муниципальными органами власти, и перед уполномоченным, одни и те же. Институт уполномоченных создан для того, чтобы в случаях перекоса или нестыковок, непонимания несовершенства законодательства своевременно реагировать, помогать госорганам обратить внимание: может быть, есть системное нарушение. Мы можем предложить обсудить проблему на межведомственном уровне.
Наша задача не просто помочь каждому обратившемуся, а видеть проблему в системе и понимать, единична ли она. Может быть, в какой-то структуре ошибся сотрудник, что-то не успел, заболел или влюбился, ни о чем думать не мог. А может быть и системная проблема в госоргане, и ее надо решать. В этой ситуации я рассчитываю на поддержку Алексея Леонидовича, Ирины Альфредовны, Ирины Буториной. И не только их, потому что у нас правозащитная деятельность осуществляется и некоммерческими организациями. И наше население первую скрипку отводит даже не им всем, а СМИ. И с вами мне тоже важно наладить взаимодействие. У вас есть возможность оперативно отреагировать на какую-то проблему, привлечь внимание, рассказать о какой-то проблеме.
В социальных сетях до вступления в должность у вас было написано, что это ваша личная страничка. Что-то теперь изменится?
— В «Фейсбуке» у меня единственная страница, меня нет ни во «ВКонтакте», ни в «Инстаграме», хотя я там присутствую, но не делаю постов, только получаю информацию. Наверное, я его открою для всех, и это будет источник информации о деятельности уполномоченного. На странице в «Фейсбуке» я просто напишу, что я уполномоченный по правам человека, и она будет лично-официальная. Во «ВКонтакте» будет только официальная информация, потому что я не являюсь пользователем этой сети, у меня нет там друзей и она мне неинтересна лично.
Вы готовы стать более публичной персоной?
— Меня это пугает. Пристальное внимание людей, журналистов. После того как информация обо мне появилась в СМИ, со мной поздоровались несколько незнакомых людей. К этому надо привыкнуть.
Когда появилась информация о том, что ваша кандидатура рассматривается на этот пост, о вас было много позитивных отзывов и от юристов, и от общественников. Говорят, с вами хорошо работать. Отмечают ваше желание помогать.
— Я не могу сказать, что это моя заслуга. Но мы к этому все шли. У нас небольшой коллектив, и каждый знает, что мы не карательный орган. Наша цель – помочь, разъяснить, скоординировать. У нас процент отказа в регистрации 2–4. Специалисты звонят и объясняют, как исправить ситуацию. Отказы только в тех случаях, когда люди сами не идут на контакт. И мы взаимодействуем, и общие акции проводим; надеюсь, эти традиции мы сохраним.
Как скоро вы готовы приступить к работе?
— Как можно скорее. По закону у меня есть 40 дней, чтобы уладить все вопросы на предыдущем месте работы, но я уже на прошлой неделе уволилась из Минюста и прямо сегодня приступаю к выполнению своих новых обязанностей. Слишком долго у нас не было уполномоченного, накопилось много дел, которые нужно срочно выполнять.
Фото: из личного архива Ю. Сударенко