За 15 лет существования День народного единства так и не смог полноценно закрепиться в сознании большинства россиян. Для многих представителей старшего поколения первые числа ноября продолжают ассоциироваться с другим важным для них днем – Великой октябрьской социалистической революции. Молодые люди также с трудом способны объяснить историческую подоплеку этой даты. Поэтому получается парадоксальная ситуация: по телевизору, радио, в интернете и в газетах все говорят о Дне народного единства, но отмечать его мало кто научился. О прошлом, настоящем и будущем праздника журналист «ФедералПресс» поговорили с генеральным директором Института региональных проблем Дмитрием Журавлевым.
День народного единства отмечается уже 15 лет. Стал ли он праздником, объединяющим всю страну, как когда-то был день 7 ноября?
- Нет, конечно, и это было очевидно сразу. День народного единства был задуман как объединяющий праздник, который должен был заменить в сознании, или даже в подсознании россиян, праздник 7 ноября. Сейчас День октябрьской революции является, скорее, разъединяющим, но не для тех, кто родился и вырос в Советском Союзе. Для нас он был не столько политическим днём, сколько простым поводом для радости. Просыпаешься и понимаешь: праздник. Это глубоко сохраняется в подсознании. Именно поэтому 4 ноября не стало по-настоящему всеобщим. Для такого вовлечения дата должна ощущаться одновременно и как обычный день, и как праздник. И это трудная задача. Думаю, для этого ко Дню народного единства нужно добавить какой-то атрибут. Что-то похожее на елку, которую мы украшаем на Новый год. Конечно, это может быть и не дерево, но что-то, создающее ощущение личной причастности.
Вокруг чего граждане России должны объединяться? Где та самая национальная идея, вокруг которой споры, дискуссии идут уже не один год?
-Национальная идея – ответ на национальный вызов. Ее нельзя придумать, хотя, конечно, многие пытаются. Последствия таких придумок от графа Уварова (основателя идеи «Православие, самодержавие, народность», - ред.) мы ощущаем до сих пор. Сейчас этим занимаются ученые, но из-за этого национальная идея становится внешней. Это происходит не по объективным, а по субъективным причинам. Такие искусственные идеи очень красивы и по первым ощущениям им хочется следовать. Но все равно остается осадок и неприятное ощущение, что не ты это почувствовал, а тебе это навязали. Пришел умный дядя и сказал, как лучше жить. Все это работает только в спокойных условиях, поэтому настоящая национальная идея не может быть просто придумана. Она должна вызреть из наших проблем.
Если вы спросите, что может подойти под статус национальной идеи, то я скажу – справедливость. Это мое мнение, на истину в последней инстанции не претендую. В современной России это актуально. Так получилось, что исторически распределение экономических благ проходило очень неравномерно. Удивительно, но сейчас все несколько лучше, чем было. И вот в 90-е многих миллиардеров просто назначали. Люди чувствовали всю эту несправедливость. Но просто поделить все – не выход. Мы все знаем самого справедливого персонажа отечественной литературы – Шарикова. Вот он бы все отнял и поделил. Но это не решит проблему, а только ее усугубит. Нельзя сломать все на равные части, а потом говорить, что не удается что-то собрать.
У наших людей развито это чувство справедливости. Так уж исторически сложилось. Более того, наш человек готов бороться за нее, не получая от этого пользы.
В целом же, хотелось бы сказать простую истину: даже самая простая идея не всегда проста в исполнении. Но, уверен, мы все же найдем свою национальную идею.
Насколько сегодня в России решен национальный вопрос? Допускаете ли вы возникновение разногласий на национальной почве в условиях разжигания таких конфликтов в других странах, в том числе на постсоветском пространстве?
- Я долгое время занимался вопросам национальной политики в качестве чиновника, а не ученого. И мой опыт подсказывает, что всегда под идеей национального конфликта лежит экономическая подоплека. Всегда кто-то что-то пытается поделить. Поэтому необходимо в первую очередь найти истинную причину любого противостояния. Национальный конфликт в определенном смысле сакрален. Его объясняют фразами из серии «я защищаю народ» или «мы боремся за свою тысячелетнюю историю». Нужное подчеркнуть. Так вот, десакрализация подобных конфликтов помогает разрешать их лучше, чем любые административные и политические действия.
Конечно, может быть и внешнее давление. Такими методами уже больше 300 лет пользуется Великобритания. Это уже их государственная традиция. Но простого влияния недостаточно. Проведу аналогию с заболеванием. Чтобы вы заболели, нужен не только вирус, но и ослабленный иммунитет. Вирусы вокруг нас, но мы не всегда болеем, поскольку только правильные условия дают им шанс. Никто не мог подумать, что в 40-е годы у нас могут быть межнациональные конфликты. Почему? Было кое-что пострашнее. Многие страны пытались влиять на национальные споры внутри СССР, но глобально у них ничего не вышло. А после того как страна ослабла, национальные проблемы взорвались по всей территории. Сейчас мы наблюдаем это на примере Нагорного Карабаха.
На ваш взгляд, сможет ли Россия сохранить единство народов не только внутри страны, но и снова консолидировать общество, предложить какую-то единую повестку для всех постсоветских стран?
-У нас может быть два сценария сохранения единства. Первый – единство в отсталости. Сейчас все страны постсоветского пространства объединяет отсталость во многих сферах экономики. Если упростить, то в наших странах низкий технологический уровень. Никому сейчас не нужны, например, наши производственные станки. Они устарели, так как работают по принципам, заложенным еще в СССР. И эта ситуация одинакова и в России, и в Казахстане, и в Беларуси, и в других странах бывшего Советского Союза. Конечно, на этом можно создать единство, но лучше организовать его на поступательном движении вперед.
Но это в любом случае будет объединение до определенной точки. Для всех этих стран национальный суверенитет – высшая ценность, а определяется этот суверенитет отдаленностью от нас. Не от Америки, не от Европы, в состав которых они не входили. Это происходит не потому, что нас так не любят, а потому, что они ощущают суверенитет, ориентируясь на Россию.
В Конституции прописаны неделимость страны, запрет на отделение территорий. А вот с включение новых территорий все не так однозначно. Допускаете ли вы включение в состав России Донбасса?
-Очень важно услышать мнение народа Донбасса. И здесь не все так однозначно. Они же не ушли к нам вместе с Крымом, хотя такая возможность у них была. Кроме того, необходимо согласие местных элит и какая-то формула взаимоотношения с Украиной. Не доты же нам у границ возводить!.. Но думаю, что этого не произойдет, так как ни Россия, ни Украина воевать не хотят. Если начнется война, то присоединять будет уже нечего.
Почему Россия до сих пор находится в поиске своей национальной идеи? Поможет ли в этом День народного единства? Ответы на эти и другие вопросы вы найдет в полной версии видеоинтервью с Дмитрием Журавлевым, которое можно увидеть на Youtube и в социальных сетях «ФедералПресс».
Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский
Мультиформаты «ФедералПресс»