Застойная массовая безработица является главным риском пандемии коронавируса. Об этом заявил президент России Владимир Путин. По словам российского лидера, миллионы людей уже потеряли свои рабочие места и доходы из-за коронавируса. По оценкам Путина, масштаб проблем, с которыми человечество столкнулось в 2020 году, беспрецедентный. «Эпидемия коронавируса, глобальный локдаун и замораживание экономической активности запустили системный экономический кризис, которого современный мир со времен Великой депрессии еще не знал», – напомнил Путин. О том, почему бедность растет, а безработица и не думает снижаться, – в авторской колонке заместителя председателя Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Александра Шершукова.
Владимир Путин, выступая на саммите «большой двадцатки», обозначил как главную опасность для всего мира застойную (я бы даже сформулировал– безысходную) безработицу и последующий рост бедности.
Днем раньше выступил Росстат, который назвал цифру этой самой опасности: если считать по методике Международной организации труда– 4 млн 694 тыс. человек безработных (в сентябре было на 83 тысячи больше). И среди них– 3 миллиона 470 тысяч официально зарегистрированных безработных.
Чтобы точнее понимать смысл этих цифр – несколько пояснений. Общее число безработных как в июле превысило 6 % трудоспособного населения, так и вертится вокруг – в мае 6,1 %, сейчас – 6,3 %. Безработные, которые весной начали активно официально регистрироваться, были привлечены тем, что Владимир Путин обозначил новый вид безработных (апрельско-июньский), для которого повысили стандартное пособие. Чтобы исключить иллюзии, размер пособия: максимум – МРОТ (12 130 рублей), минимум – 4500 рублей. Инициатива окончилась в октябре, и сразу же число получающих пособие по безработице упало с 3,3 млн до 1,7 млн человек.
А если без цифр? Что было? В результате «культа личности пандемии и ее последствий» в стране серьезно сократилось число рабочих мест. Те вакансии, которые были рассчитаны на трудовых мигрантов, ни по уровню оплаты, ни по условиям труда не соответствуют стандартам работы гражданина России, с которыми он готов, скрепя сердце, смириться. У бизнеса нет либо ресурсов, либо желания, либо «волшебного пенделя», чтобы одновременно и поднимать зарплаты, привлекая работников, и создавать новые рабочие места. У большинства населения упали доходы, снизилась покупательная способность. Уменьшение размера чека в магазине – это снижение продаж, и – по цепочке – производства с рабочими местами. Единственный возможный источник новых рабочих мест – прямые государственные вливания в экономику с условием создания (сохранения) рабочих мест. Кстати, весной идея льготных кредитов для сохранивших занятость предприятий реально затормозила сокращения. Начиная с апреля, почти все предприятия страны из классических четырех букв Снежной Королевы складывали даже не Счастье, а Выживание. Как ни странно – пока сложили.
Кто под ударом возможных сокращений сейчас? Наверное, почти все. Кроме медиков. Ну, если мы все-таки заинтересованы в выживании на физиологическом уровне.
Что будет? Второй локдаун в России по правилам первого добьет экономику. Поэтому его формально не будет. Будут «перегибы на местах».
Что будет с «главной опасностью»– безработицей и бедностью? Вообще-то, в России последние несколько лет происходил рост бедности, падение доходов населения и безо всякой пандемии. Точно так же и проблема бедности работающего населения нас касалась напрямую. Несколько миллионов человек получают зарплату, равную или ниже МРОТ, размеры которого правительство явно идеализирует.
Поэтому все правильно было сказано на саммите «большой двадцатки». Опасности есть. Более того, кое-что уже реализовано в России – бедность растет и безработица пока не снижается. Рецепты борьбы с этим известны уже сто лет: обычное кейнсианство, государство как активный инвестор, рост покупательной способности населения, рост зарплат. К этим рецептам не прибегали. Пока не прибегали?
Фото: ФедералПресс / Елена Сычева
Экономический кризис