Со дня открытия Самотлорского месторождения – одного из крупнейших в мире – прошло 55 лет. В мае 1965 года разведочная скважина Р-1 дала фонтанный приток безводной нефти дебитом 1 000 кубических метров в сутки. У символа советской и российской промышленности богатая история: его открытие спасло человечество от Третьей мировой войны, чересчур интенсивная разработка привела к существенному снижению добычи нефти, а последующее возрождение – к бурному технологическому развитию. Российские аналитики убеждены: впечатляющие результаты и воскрешение легендарного месторождения были бы невозможны без грамотной инвестиционной политики государства. Подробнее – в материале «ФедералПресс».
Гипотезу о существовании нефтяных месторождений в районе Западно-Сибирской низменности выдвинул Игорь Михайлович Губкин в 1932 году. Первую высокодебитовую сибирскую скважину пробурил Фарман Салманов в 1961 году недалеко от Сургута. Открытие же в 1965 году Самотлора, уникального по своим характеристикам месторождения (более 3400 квадратных километров лицензионных участков, 20 тысяч скважин, 2,8 млрд тонн добытой нефти и 377 млрд кубических метров газа), не только ознаменовало собой новую нефтяную эру, но и привело к изменению баланса в мире.
На пороге Третьей мировой
Доцент Финансового университета при правительстве России Леонид Крутаков отмечает значительное влияние открытия Самотлорского месторождения на политическую обстановку в мире после Второй мировой войны. Несмотря на то, что Вторую мировую войну выиграл СССР, еще в 1944 году он был признан союзниками проигравшим. «В год открытия Второго фронта США и Англия заключили двусторонний договор о совместных действиях в области нефтяной политики. Нефть была главной причиной и главным призом этой войны», – поясняет эксперт.
Нефть была нужна для восстановления промышленности России и Европы. Главным источником топлива для мировой экономики могли выступить только США и Ближний Восток, что отразилось в плане Маршала. Скважины Кубани и Северного Кавказа уничтожили, внутрироссийская же добыча едва достигала 20 млн тонн, покрывая не более 70 % потребностей страны. «Советскому Союзу дорогу на Ближний Восток союзники по взаимному согласию закрыли в 1944 году. При такой конструкции социалистический блок не мог рассчитывать на успех в «холодной войне», – рассказывает Крутаков.
Попытки организовать добычу в Северном Иране были сорваны из-за угрозы применения ядерного оружия против СССР. В 1945 году Совнарком СССР принял постановление «Об организации советских промышленных предприятий в Северном Иране», а еще через 10 дней Госкомитет обороны утвердил решение «О геологоразведочных работах на нефть в Северном Иране». Весной 1946 года советские танки выдвинулись к границам Турции и начали движение из северного Ирана в сторону Ирака и Тегерана. Движение остановилось после того, как Трумэн позвонил Сталину и предупредил о возможном применении атомной бомбы.
«В итоге СССР смог к 1960 году поднять уровень своей добычи с послевоенных 20 до 70 млн тонн, но это был предел, и этого явно не хватало. Все попытки найти нефть в южной части Западной Сибири были безрезультатны», – отмечает эксперт.
В мае 1965 года разведочная скважина Р-1 дала фонтанный приток безводной нефти дебитом 1000 м3 в сутки. «Это было не месторождение, а «море» – 3,7 млрд тонн нефти. Мировая энергетическая конфигурация моментально и кардинально изменилась. За 10 лет (1970–1980 гг.) экспорт СССР вырос с 66,7 млн т нефти и 29 млн т нефтепродуктов до 119 и 41 млн тонн соответственно», – объясняет масштабы находки Крутаков.
Умирающее месторорождение
Впоследствии интенсивная разработка месторождения чуть было не привела к смерти Самотлорского месторождения. По словам Леонида Крутакова, добыча наращивалась «командо-административными методами». В 1981 году средний дебит вводимой в эксплуатацию скважины составлял 56,6 т/с, что было в 3 с лишним раза ниже уровня 1975 года. Обводненность за время «экспортного скачка» выросла более чем в 2 раза, достигнув 31 %. В 1980 году прирост добычи составил 29,2 млн тонн, в 1984-м – всего 7,8 млн тонн.
«Месторождение фактически умирало. Потом была приватизация и олигархический период существования Самотлора в виде Тюменской нефтяной компании. Была даже программа реанимации месторождения, правда, оживить Самотлор она не смогла. Добыча в этот период падала в средним на 5 % в год, опустившись начиная с 1980 года на 130 млн т (158,9 и 18,8 млн т в 2017 году)», – поясняет экономист.
Обводненность добываемой на Самотлоре продукции составляла 99 %. Средний дебит нефти наклонно-направленной скважины достигал максимум 5 т/с, в то время как в период пиковой добычи он превышал 500 т/с. Остаточные извлекаемые запасы нефти Самотлора составляют 0,9 млрд т нефти.
Возрождение Самотлора
Качество запасов Самотлора значительно ухудшилось по отношению к 80-м годам прошлого столетия. Тем не менее объем запасов Самотлора и их качество легко могли бы стать мечтой любой европейской страны, а могли бы быть потеряны для страны навсегда, если бы месторождение не купила «Роснефть», которая вывела проблему Самотлора на государственный уровень, подчеркивает Крутаков. С 2018 года по решению президента страны начала действовать программа налоговых стимулов для Самотлорского месторождения (вычет к НДПИ в размере 35 млрд рублей ежегодно сроком на 10 лет). Эта программа позволила резко нарастить объем инвестиций. Рост составил 30 % по отношению к 2017 году.Объем бурения вырос на 34 % в 2018 году и на 45 % в 2019-м. Добычу удалось стабилизировать, снизив темп падения до 1 %. Обводненность нефти снизилась до 95 %.
Программа уже за первых 2 года действия обеспечила положительный эффект для государства в виде дополнительных налоговых поступлений в бюджет. С учетом предоставленного вычета положительный денежный поток государства за это время составил более 111 млрд рублей. Это без учета мультипликативных эффектов.
Государство в прямом смысле слова спасло Самотлор и всю Западную Сибирь, утверждает глава Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин. «Решение было принято президентом и было своевременным и стратегически верным. Налоговый вычет к НДПИ в 35 млрд рублей на 10 лет позволил стабилизировать добычу нефти: темп ее снижения замедлился в 5 раз (с 5 до 1 % в год)», – объясняет механизм возрождения месторождения эксперт.
Достигнутый результат стал возможен благодаря возросшим по сравнению с 2017 годов в 1,3 раза инвестициям, что позволило увеличить число новых скважин (на 34 % в 2018 и на 45 % в 2019 году) и, главное, принципиально изменить применяемые технологии. Практически все скважины сегодня не традиционные наклонно-направленные, а горизонтальные, с применением технологии многостадийного гидроразрыва пласта, что позволило увеличить дебит более чем в 6 раз по сравнению с традиционной скважиной. Для освоения краевых зон используются сверхдлинные скважины (протяженность горизонтального участка 1,5-2 км). Все строительство инфраструктуры на Самотлоре ведут российские подрядчики. Производство используемого оборудования на 95 % локализовано в России.
«Грамотный подход привел к тому, что государство уже за 2018–2019 годы получило положительный денежный поток (с учетом предоставленных вычетов) более чем в 111 млрд рублей. Таким образом, налоговые инвестиции (по старинке все еще именуемые «льготами») за первые же два года применения, составив 70 млрд рублей, принесли государству 181 млрд – в 2,6 раза больше их величины», – подсчитывает Михаил Делягин.
«Магистральный путь модернизации экономики»
Эффективные налоговые инвестиции не только в кратчайшие сроки обеспечили возрождение Самотлора, но и создали реальную угрозу отвлечения средств от финансовых спекуляций на развитие и даже модернизацию России. «Это создало стратегическую угрозу для финансовых спекулянтов и естественную реакцию сочувствующих им СМИ, призванную любой ценой и любыми методами скомпрометировать обыденный для всего развитого мира механизм модернизации как «траты» бюджета (хотя речь идет о сугубо расчетных деньгах, которые при продолжении выжигания реального сектора фискальным террором никогда бы в него не поступили)», – подчеркивает Делягин. По его мнению, возрождение Самотлора наглядно показало всей России магистральный путь комплексной, системной модернизации экономики. Однако «либеральные обозреватели всеми силами пытаются замолчать этот позитивный опыт и его значение, чтобы превратить его из будущего правила в исключение, в частный специфический случай и безнаказанно продолжить политику «удушения» реального сектора», – резюмирует экономист.
Фото: pxhere.com