Вдова покончившего жизнь самоубийством предпринимателя Дмитрия Босова Катерина взяла в свои руки бразды правления его компаниями. Ей досталось тяжелое наследство: из-за него с Катериной Босов судятся ее свекровь и четверо детей покойного мужа. Оставшиеся после покойного проекты дорогостоящи, и с ними есть проблемы, равно как и с действующими предприятиями. Что происходит в бизнес-империи Дмитрия Босова и как его вдове удается с ней управляться, разбирался «ФедералПресс».
Униженные и оскорбленные
27 октября в арбитражном суде Москвы должно состояться заседание, посвященное иску Юрия Сазонова к ООО «УК «Сибантрацит»: он намерен добиться в судебном порядке защиты своей деловой репутации.
В том же суде, только 25 ноября, запланировано проведение заседания по иску Александра Исаева к «Сибантрациту», а также компаниям «Аллтек» и «ВостокУголь». Он тоже хочет добиться защиты деловой репутации и еще компенсации ему морального вреда.
Оба дела в определенной степени связаны между собой – Юрий Сазонов и Александр Исаев работали вместе с Дмитрием Босовым, владельцем «Сибантрацита», «Аллтека» и «ВостокУгля».
В апреле нынешнего года «Сибантрацит» опубликовал пресс-релиз, сообщив, что Александр Исаев снят со всех занимаемых должностей как в самом «Сибантраците», так и в «ВостокУгле» (на его сайте также размещен аналогичный пресс-релиз), где он занимал пост председателя правления. В качестве причин увольнения Александра Исаева назывались злоупотребления и хищения на вверенных ему участках работы и распространение недостоверной информации о деятельности «Сибантрацита».
«Начато расследование. Хорошая возможность для конкурентов», –говорилось в пресс-релизе «Сибантрацита». При этом на фотографии Александра Исаева на сайте «Сибантрацита» стоял красный штамп «Уволен».
Юрий Сазонов занимался различными проектами в «ВостокУгле» до 2017 года. Его Дмитрий Босов обвинял чуть ли не в создании преступной группировки с Александром Исаевым.
Долги и самобанкротство
Дмитрий Босов мог бы преследовать Юрия Сазонова и Александра Исаева очень долго, если бы в ночь на 6 мая не покончил жизнь самоубийством. Вместо него управлять бизнесом стала его супруга Катерина Босов, отвечавшая до смерти мужа за логистику и продажи «Сибантрацита». Теперь она возглавляет совет директоров.
У нее явно хватает проблем. Хотя формально ООО «УК «Сибантрацит» и подчиненное ему АО «Сибантрацит» (добывает уголь в Новосибирской области) рентабельны, у последнего имеются большие обязательства. Судя по Seldon.Basis, в 2019 году они составили порядка 74,1 млрд рублей и погашать их АО «Сибантрацит» будет не один год.
Зато у «ВостокУгля» и «Аллтека» больших долгов не наблюдается, однако в августе «ВостокУголь» направил в арбитражный суд Московской области иск о признании его банкротом. Значит, ситуация в нем и его активах сейчас намного хуже, чем в 2019 году.
Косвенное подтверждение тому есть в картотеке арбитражных дел. Например, питерская фирма «Минерал» пытается взыскать с предприятия «ВостокУголь-Диксон» (осваивает угольные залежи на Таймыре) задолженность в размере 2,1 млн рублей и 216,6 тыс. рублей неустойки.
«Практика подачи иска о собственном банкротстве весьма распространена в стране. Во-первых, в этом случае сама компания контролирует процедуру банкротства, что позволяет ей сохранять работоспособность, управлять данным процессом. Требования кредиторов учитываются в данном случае, но не они (кредиторы) определяют порядок процедуры банкротства. Во-вторых, это позволяет в какой-то степени защитить компанию от неправомерных исков, необоснованных требований, дает некоторую отсрочку по обязательным выплатам, которые она должна сделать. В-третьих, у компании появляется время для решения своих проблем, она может найти новых инвесторов, новые рынки сбыта, осуществить ряд мероприятий, позволяющих сделать деятельность эффективнее. Все это может позволить компании выйти из процедуры банкротства, продолжить свою работу», – считает Дмитрий Баранов, ведущий эксперт «Финам Менеджмент».
«ВостокУголь» с большой вероятностью сейчас проводит защиту от недружественного поглощения, поэтому контролируемое банкротство с определением текущих требований кредиторов – это часть плана по борьбе с возможным поглощением», – отметил Максим Худалов, старший директор АКРА.
Тяжбы со своими
Самое интересное, что с «ВостокУглем» судились «Аллтек» и «Сибантрацит». «Аллтек» выиграл у него суд об уплате аж 483,3 тыс. рублей, «Сибирский антрацит» требовал с него почти 75,9 млн рублей и также победил в тяжбе. На самом деле можно было бы обойтись без судебных разбирательств, тем не менее «Аллтек» и «Сибантрацит» предпочли подавать иски к «ВостокУглю».
«Это тоже элемент защиты компании от недружественного поглощения в рамках предстоящего банкротства. Реестр кредиторов необходимо закрыть, чтобы зафиксировать требования своей стороны и не допустить появления в нем требования поглощающей стороны. Обычная практика в корпоративных конфликтах. Думаю, что займы предоставлялись в рамках развития добычи, которая последние 3-4 года демонстрировала растущую динамику», – говорит Максим Худалов.
Катерине Босов приходится не только заниматься наведением порядка в бизнесе супруга, но и отбиваться от претензий его родных. На прошлой неделе Одинцовский городской суд по иску матери Дмитрия Босова и его четверых детей наложил обеспечительные меры на долю Катерины Босов в уставном капитале «Аллтека». Проще говоря, она теперь не может совершать с ней какие-либо сделки.
Ранее, в августе, половина доли Дмитрия Босова в «Аллтеке» (43,3 из 86,6 %) перешла к его вдове. Она же захотела перевести ее в закрытый паевой инвестиционный фонд «Видар Инвест», чьим единственным пайщиком выступает она сама. Вероятно, она не отказалась бы и от увеличения своей доли до контрольной. И вот тут-то родственники мужа не дали ей этого сделать.
«Учитывая, что судом запрещены действия с долями компании, вряд ли возможно какое-либо изменение структуры собственности. Скорее всего, стороны продолжат выяснять отношения еще долго, и пока не будет отменено решение суда о действиях с долями, все может остаться так, как им было зафиксировано, – указывает Дмитрий Баранов. – Что касается управления компанией, то решение суда не должно повлиять на него. Более того, в интересах всех акционеров, чтобы ее деятельность продолжалась, она нормально развивалась. Это необходимо для сохранения ее позиций на рынке, стабильных денежных поступлений, обеспечения безопасности производства. Вместе с тем, если кто-либо из акционеров решит, что компанией управляют неправильно, не исключены новые иски, в первую очередь к другим акционерам и топ-менеджерам».
Ненужный тоннель
Помимо судебных разбирательств, Катерине Босов приходится возиться с хлопотными проектами мужа. Самым амбициозным из них считается прокладка второго Северомуйского тоннеля на БАМе. Он должен был увеличить пропускную способность на данном участке магистрали с 16 до 100 млн тонн в год и активизировать грузопотоки на восток.
Реализацией проекта занималось ООО «Северомуйский тоннель-2», генеральным подрядчиком была назначена «ТрансТоннельГрупп». «ВостокУголь» подписал соглашение о сотрудничестве с правительством Бурятии и Агентством Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта, заказал у американской компании Robbins два тоннелепроходческих комплекса. Были наняты рабочие, началось сооружение завода по выпуску железобетонной обделки для стенок Северомуйского тоннеля – 2, к его же пробивке предполагалось приступить в нынешнем году. Строительство должно было вестись в течение пяти лет, и обошелся бы проект в 60 млрд рублей.
Этим планам вряд ли суждено сбыться. Во всяком случае, по имеющимся данным, прокладке Северомуйского тоннеля – 2. Последняя новость о ходе проекта датируется январем 2020 года.
По большому счету, Северомуйский тоннель – 2 особо-то и не нужен. Есть вариант обойтись без него, используя так называемый Северомуйский обход – резервную железнодорожную ветку. По ней в настоящее время двигаются только порожние составы. Если же по ней пускать больше грузовых поездов, то строить Северомуйский тоннель – 2 вообще будет не нужно.
Пока решение о прекращении проекта не принято, «ТрансТоннельГрупп» и ООО «Северомуйский тоннель-2» продолжают существовать. Если же прокладка Северомуйского тоннеля не возобновится, их придется ликвидировать, сотрудников уволить.
Далеко и еще дальше
Помимо Северомуйского тоннеля – 2, остается еще два актива, судьбу которых надо как-то решить, – осваиваемое Сугодинско-Огоджинское угольное месторождение в Амурской области и строящийся порт Вера в Приморском крае. В принципе, можно было бы их продать, полученные средства же пустить на развитие действующих угольных предприятий в Новосибирской и Кемеровской областях.
Более того, к порту Вера проявляет интерес «Ростех»: его глава Сергей Чемезов в сентябре заявлял, что связанное с «Ростехом» ООО «Порт Вера Холдинг» собирается выкупить 16,7 % уставного капитала порта у «ВостокУгля», доведя тем самым свою долю в нем до 66,7 %.
Но Катерина Босов может упереться и отказаться от сделки. Впрочем, у нее мало шансов победить, так как «Ростех» обладает большими ресурсами для административного влияния, чем она, с деньгами же у него дела обстоят получше.
Возни с Сугодинско-Огоджинским месторождением тоже немало. Оно расположено в удаленном районе Амурской области, и для вывоза угля с него нужна автомобильная дорога. Прокладывать ее собирались прямо через Гербиканский природный заказник, хотя можно было бы и в обход. Выбрать кружной маршрут в «ВостокУгле» и «Сибантраците» (у них обоих на сайтах значится Сугодинско-Огоджинское месторождение) не захотели.
Против дороги в прошлом году протестовали экологи, потом все стихло. Между тем ситуация у Огоджинской угольной компании (находится в совместной собственности «Сибантрацита» и «Ростеха»), осваивающей Сугодинско-Огоджинское месторождение, явно непростая: к ней с июня 2020 года было подано много исков. Так, производственное объединение «Роса» требует изъятия у нее двух бульдозеров, фирма «Форестер» пытается получить задолженность на 32,8 млн рублей, «Техвэб» – тоже, только в размере 17,7 млн рублей.
Да и с действующими предприятиями есть сложности. Недаром в августе суд взыскал с разреза «Кийзасский» в Кемеровской области 11,9 млн рублей в качестве возмещения ущерба, нанесенного природе сходом оползня с его угольного отвала. Был еще сход оползня с разреза в Новосибирской области, вызвавший возмущение местных жителей и обращение депутата Государственной думы Тамары Плетневой в Генеральную прокуратуру и Росприроднадзор с просьбой проверить активы «Сибантрацита» на предмет соблюдения экологического законодательства. По нему также могут быть судебные разбирательства.
Фото: пресс-служба УК «Сибантрацит»