Правительство России «осчастливило» производителей металлов планами по изменению налогообложения. С одной стороны, оно явно усложнится, с другой – с них будут брать больше денег в бюджет. Как это может повлиять на инвестиционные и социальные проекты металлургов, разбирался «ФедералПресс».
Со следующего года порядок уплаты двух налогов – на прибыль и на добычу полезных ископаемых – для горно-металлургических компаний должен кардинальным образом измениться: правительство готовит революционные поправки в Налоговый кодекс России.
Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) планируется привязать к мировым котировкам на рудное и агрохимическое сырье. Ставка станет плавающей. Во время подорожания руд и концентратов ставка будет повышаться, соответственно, увеличится объем уплачиваемого НДПИ, и наоборот.
Порядок исчисления налога на прибыль серьезно усложнится. Его ставка будет дифференцирована по различным отраслям. При расчете налога будет учитываться коэффициент, представляющий разницу между дивидендами за пять лет и инвестициями компании за вычетом амортизации, разделенную на капитал компании на начало данного пятилетнего периода: если он будет меньше единицы, то ставка налога на прибыль составит 20 %, если больше, то 25–35 %.
Нахлобучил – заплати
Вопрос о повышении налогов с производителей металлов был поднят в мае нынешнего года вице-премьером Андреем Белоусовым, который открыто сказал: «Мы посчитали, что металлурги нас (государство, бюджет) – извините за это слово – нахлобучили в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 млрд рублей».
По его словам, в 2020 году российские металлургические компании в разы увеличили свои доходы, в частности за счет повышения цен на внутреннем рынке. Поэтому они должны вернуть в бюджет порядка 100 млрд рублей, и они, как отметил вице-премьер, понимают, что это нужно делать.
«У нас рынок свободный, но государство имеет все возможности установить налоги таким образом, чтобы то, что они получили, у них забрать. Это, я думаю, мы сделаем», – отметил Андрей Белоусов.
С августа были введены пошлины на экспорт металлов из России. Они будут действовать до конца декабря 2021 года. По оценкам Министерства экономического развития, пошлины должны принести в бюджет 160–165 млрд рублей.
«Средства, вырученные от пошлин, будут направлены на компенсацию удорожания строительства бюджетных объектов и предотвратят срыв строек необходимых стране социальных объектов, инженерных, транспортных», – заявлял глава ведомства Максим Решетников.
У закона обратной силы нет
Главы металлургических холдингов вряд ли пребывают в восторге от предстоящих новшеств, хотя члены правительства несколько дней подряд проводили с ними консультации, закончившиеся в минувшую субботу совещанием под председательством Андрея Белоусова и министра финансов Антона Силуанова.
Реакцию металлургов выразила ассоциация «Русская сталь», заявившая 20 сентября, что предлагаемое изменение налога на прибыль нарушает базовый принцип отечественного законодательства – «закон обратной силы не имеет».
«Предлагаемая норма ухудшит положение налогоплательщиков, поскольку ставит их перед фактом изменения налоговой ставки. В результате это приведет к снижению инвестиций, так как те проекты, которые выглядят привлекательно в текущих условиях, не пройдут отбор из-за роста налогового бремени. Также существует риск невозможности реализации бизнесом ранее взятых на себя инвестиционных обязательств, изначально базировавшихся на расчетах, предусматривающих совершенно другие финансовые показатели», –излагает свою позицию «Русская сталь».
Чем глубже, тем хуже
Определенная логика в заявлении «Русской стали» есть. Повышение размера уплачиваемых налогов автоматически приведет к сокращению прибыли горно-металлургических компаний. Например, рост ставок НДПИ может привести к серьезным проблемам у тех из них, кто разрабатывает так называемые «старые» месторождения. Их числу относится Коршуновский ГОК (входит в группу «Мечел» Игоря Зюзина), с 1964 года эксплуатирующий одноименное железорудное месторождение в Иркутской области.
«Хотя по итогам 2020 года Коршуновский ГОК нарастил добычу железной руды на 7 %, до 7 млн тонн, вечно так продолжаться не будет – оба его карьера постепенно уходят на все большую глубину, соответственно, условия добычи ухудшаются, – прокомментировал промышленный эксперт Леонид Хазанов. – Если же спрос на сталь упадет и Челябинский металлургический комбинат пойдет на сокращение ее выплавки, то уменьшатся закупки им руды на Коршуновском ГОКе, что приведет к сокращению его доходов, а это в конечном счете неблагоприятно скажется на городе Железногорске-Илимском, полностью зависящем от стабильности его работы».
Вещехудшей ситуации может оказаться Бакальское рудоуправление Челябинской области, много лет подряд балансирующее на грани банкротства из-за плохого качества добываемой руды и низкого на нее спроса. Получение моногородом Бакал статуса территории опережающего развития не принесло ему ощутимых инвестиций, он не выходит из затяжной депрессии, а его экономика никак не диверсифицируется.
Прибыли будет меньше
Налог на прибыль с 2022 года тоже будет тяжеловат для российской металлургии – в этом сходятся во мнениях отраслевые эксперты.
«К закрытию производств новый налоговый механизм привести не должен. А вот на потенциальном перечне объектов для инвестиций он может сказаться не лучшим образом», – считает Игорь Галактионов, эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций».
Подобную точку зрения высказал Артем Тузов,исполнительный директор департамента рынка капиталов компании «Универ Капитал». «Привязывать ставку налога на прибыль в зависимости от дивидендов и инвестиций – это толкать компании на совершение неэффективных инвестиций, – говорит он. – Также интересно, как налоговая будет смотреть на инвестиции компаний. Будут ли какие инвестиции оспариваться под предлогом того, что они направлены на уменьшение итогового налога с дохода. В целом любой дифференцированный налог толкает налогоплательщика к тому чтобы прятать прибыль».
В результате увеличения налоговой нагрузки горно-металлургические компании могут снизить финансирование социальных и благотворительных программ. А ведь их объемы немалые: в 2020 году «Норильский никель» потратил на них порядка 47 млрд рублей, «Северсталь» – 2,3 млрд рублей, ОМК – 1 млрд рублей,
Однако каков же размер этих программ по регионам, металлурги предпочитают молчать, хотя косвенно оценить их все-таки можно. Так, согласно информации на сайте «Мечела», за последние пять лет он направил на социальные программы 16,2 млрд рублей. Его ключевые предприятия расположены в Челябинской области, и логично предположить, что на данный регион может приходиться примерно 70–80 % его социальных расходов. Следовательно, в течение пяти лет «Мечел» мог потратить в регионе 11,3–13 млрд рублей, или в среднем по 2,3–2,6 млрд рублей в год.
Зато про РМК точно известно, что в прошлом году она направила на социальные проекты 2,4 млрд рублей. Итого, выходит, социальные расходы двух горно-металлургических гигантов в Челябинской области в 2020 году могли достигнуть 4–5 млрд рублей.
И вот теперь с 2022 года может возникнуть проблема: будут ли относиться траты на социальные программы к капитальным вложениям или нет – непонятно. «В чистом виде они инвестициями не являются», – констатировал Артем Тузов.
Похоже, что все-таки не будут, и в таком случае горнодобывающие и металлургические предприятия, платя больше налога на прибыль, станут уменьшать финансирование социальных проектов и мероприятий.
«Исходя из планируемых налоговых новшеств, можно прогнозировать сокращение социальных программ в регионах в ближайшие годы на 20 % даже при наличии благоприятной конъюнктуры на металлы и их сырье. Далее по цепочке произойдет снижение их проектов, связанных с ремонтом школ и детских садов, медицинских учреждений, помощи детским домам и малоимущим семьям, – ожидает Леонид Хазанов. – То есть фактически объемы социальных дотаций горнорудных и металлургических предприятий в регионы упадут».
Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева