Проблема дефицита кадров, особенно на промышленных предприятиях, на сегодняшний день является серьезным препятствием на пути экономического роста России. О том, как система образования помогает промышленникам бороться с этой проблемой, а также об эксклюзивных программах, вовлекающих иностранных студентов в сферу российского образования, в открытой студии «ФедералПресс» на международной выставке ИННОПРОМ-2024 рассказал ректор УрФУ Виктор Кокшаров.
О спросе на обучение в УрФУ
Динамичное развитие российской экономики напрямую зависит от того, как работает система образования. Расскажите, пожалуйста, какой вклад сегодня высшая школа, и в частности УрФУ, вносит в развитие российской промышленности.
— УрФУ является одним из крупнейших поставщиков кадров для экономики, и в первую очередь промышленности, не только Уральского федерального округа и Свердловской области, но и для всей России. У нас самый большой бюджетный прием в Российской Федерации в этом году – 9479 человек. А всего с учетом контрактников 15–16 тысяч мы примем на первый курс. Это огромная армия молодых людей, которые хотят чего-то добиться в жизни, хотят получить высшее образование.
И когда сегодня говорят, что высшее образование начинает терять свою популярность, что многие молодые люди переключаются на среднее профессиональное образование, во-первых, это не так, во-вторых, даже если такие факты имеют место, я не вижу в этом большой беды. Ведь многие из тех, кто идет в среднее профессиональное образование, потом придут в высшее образование, но уже с пониманием того, чего они хотят.
Впрочем, говоря об этом, я беру не только инженерные специальности. Возможно, для производства такого большого количества специалистов и не нужно. Конечно, некоторому количеству выпускников приходится перестраиваться и свою новую карьерную траекторию вычерчивать уже после окончания вуза.
Вы говорите сейчас про гуманитарные направления?
— Про гуманитарные и экономические направления в том числе. Конечно, инженерам проще. Они нужны всегда, и их большая нехватка. И за ними действительно охотятся крупные компании, которые хотят прямо с первого курса их вовлечь в свои сети: на практику, в проектную деятельность и в разные другие виды деятельности. Компании проводят огромное количество мероприятий, но так или иначе все равно потребность в высококвалифицированных кадрах велика – ну вы же не поручите сложную технологическую задачу человеку, получившему среднее профессиональное образование? Не поручите лечение своего любимого ребенка медсестре, которая окончила колледж? Она замечательная медсестра, она владеет навыками, но она не врач. И таких профессий, специальностей много. Сегодня некоторые говорят, что вот айтишникам можно вообще не заканчивать университет и быть при этом успешными. Но они могут быть успешными на самом низком уровне – на уровне «джуниор». Для того чтобы выйти выше – «мидл» или «сеньор» (это принятые в айти-отрасли названия), надо обладать более глубокими знаниями.
Именно поэтому IT-компании идут сами в университет и инициируют программы с углубленным изучением информатики. Тот же самый широко известный «СКБ Контур» специально создал программу по фундаментальной информатике и информационным технологиям (ФИИТ). Кстати, туда приходят ребята с самыми высокими баллами ЕГЭ, потому что спрос на таких специалистов очень большой и зарплаты предлагают солидные.
То же самое касается инженерных кадров, особенно инженеров-конструкторов, инженеров-проектировщиков, инженеров-технологов. Они крайне необходимы, им тоже предлагают высокие зарплаты, но их нужно готовить. Это специалисты, которых компаниям нужно взращивать с первого и, может быть, до шестого курса. И они должны работать в очень тесной связке с предприятием.
О программах целевого обучения
Общаясь с бизнесом, особенно с теми, кто заинтересован в том, чтобы кадры прямо из вуза, а лучше еще в процессе обучения приходили на предприятие работать, многие говорят о том, что сегодня ситуация изменилась и не так-то просто компании, бизнесу попасть в вуз как партнеру. Действительно ли есть конкуренция среди предприятий для того, чтобы стать партнером вуза?
— Вы знаете, у нас такой конкуренции нет, но бизнес же тоже должен что-то предлагать! Должен активно включаться в образовательные программы, давать своих преподавателей, практиков для того, чтобы они работали со студентами, давать проектные задания. Мы сейчас массово переходим на проектную деятельность. У нас уже больше 21 тысячи студентов работают в таком формате. Это означает, что предприятие им дает реальные производственные задачи, выделяет куратора со своей стороны через очень удобный сервис – личный кабинет партнера, они за этими ребятами не то что наблюдают, они с ними взаимодействуют. Минимум шесть часов в неделю ребята работают над проектными заданиями и постоянно взаимодействуют с потенциальным работодателем.
Поэтому бизнес может инициировать собственные программы. Та же ТМК, например. Ну и целый ряд других таких примеров могу назвать. То есть только в связке, когда две стороны встречаются, можно найти друг друга. А не так, что вы мне дайте то, вы мне дайте это, а я еще подумаю. Такого сейчас не получается. Наверно, у кого-то, может быть, и получится, но для этого надо предлагать сумасшедший социальный пакет, очень хороший карьерный трек и высокую зарплату. Может быть, этим работодатели и купят сотрудника, но купят не всех, потому что еще и атмосфера очень важна. Важно взаимодействие с работодателем с первого курса, понимание того, куда ты пойдешь, на каком месте будешь работать, что тебе предложат – иными словами, вовлечение в деятельность компании с самого начала обучения. И те компании, которые это делают, – они добиваются успеха.
Об уровне подготовки студентов
Есть еще один тезис, который идет со стороны работодателя, он связан с тем, что уровень подготовки детей, которые поступают сегодня в вузы и оканчивают их, все-таки слегка не соответствует их ожиданиям. Им кажется, что уровень знаний недостаточный для их сферы. Вы считаете, это нормальный органичный процесс в контексте экономических реалий?
— Вы знаете, сколько живу, столько слышу эти сетования по поводу того, что в наши-то времена было лучше. Деревья были зеленее. На самом деле все дети разные, подготовку они получают разную, конечно же. И очень многое зависит действительно от школы, от уровня учителей. А они даже не везде есть, если говорить про дефицит «профильников». Но это было и в советское время, уверяю вас.
Поэтому, конечно же, здесь компании тоже должны взаимодействовать не только с университетом, но и со школой. И многие так и делают, организуя инженерные классы, хакатоны, проектные смены. Мы вместе это делаем. То есть надо как можно раньше подростков заинтересовывать инженерным творчеством, и тогда они точно пойдут на инженерное направление, точно закончат университет хорошо и будут дальше успешными в своей деятельности. Так что я бы эти сетования немножко оставил в стороне.
Но мы понимаем, что к нам приходят дети с разным уровнем подготовки. Кто-то окончил продвинутый лицей с началами высшей математики, а кто-то и обычной математики в школе не имел – ну нет преподавателя в сельской школе, в какой-нибудь отдаленном городке.
Мы стараемся их уровень как-то выровнять. Например, внедряем индивидуальные образовательные траектории. Что это означает? Студенты, начиная с базового ядра, с первых курсов, получают возможность выбирать уровни сложности той или иной дисциплины. Другими словами, они сами себе составляют расписание. Потому что тем, кто владеет высшей математикой, им не интересно учиться на низшем уровне, они могут из-за этого уйти из университета. А те, кто, наоборот, не знают азы математики глубоко и для них учиться сложно, они тоже могут быть отчислены. Индивидуальная траектория обучения позволяет как раз выбирать уровень сложности, время прохождения того или иного курса (в определенных пределах, конечно же) и преподавателя. Таким образом, мы занимаемся тем, что у нас на таком внутреннем языке называется «студентосбережение». Мы хотим, чтобы они проявили интерес к обучению, остались в университете и вышли все-таки успешными людьми.
О буме IT и ЕГЭ по информатике
Еще одна важная для производственников тема – это российская инженерная школа. Россия, и особенно Урал, всегда инженерными кадрами славились. Но в последнее время некоторые, опять же, производственники и даже некоторые ректоры федеральных вузов высказывают опасения, что тот перегрев IT-рынка, который каким-то стихийным образом возник пару лет назад, привел к дискриминации специальностей, которые требуют, например, глубокого погружения в физику. Как считаете, это действительно так?
— В определенной мере это действительно так, поскольку многие дети в качестве ЕГЭ выбирают отнюдь не физику или химию, а информатику. И понятно, что на инженерных направлениях, даже если есть возможность сдать информатику, и учиться гораздо сложнее. Есть такой перегрев, но я вижу, что в последнее время, вот в этом году в частности, интерес к физике и математике растет. И баллы по ЕГЭ повышаются, это вселяет определенный оптимизм, и это означает, что инженерно-технические направления подготовки начинают быть более популярными у школьников.
Об иностранных студентах
Еще одна тема, которую активно обсуждают производственники в контексте решения проблемы кадрового голода, это привлечение специалистов из-за рубежа. Мы понимаем, что хорош тот специалист, который интегрирован в местную систему, который понимает местные правила, а лучший – который еще и получил образование здесь. Как в УрФУ обстоят дела с обучением иностранных студентов? Кто сегодня учится в УрФУ?
— У нас сегодня обучается более 4,5 тысячи иностранных студентов. Ну и слушателей где-то 600 человек на подфаке, они русский язык изучают, предметы, в том числе на русском языке. А потом поступают уже на основные образовательные программы.
Причем это представители почти 100 стран мира. У нас самая большая представленность ребят из Китая – около 1500 человек. Но это еще благодаря тому, что у нас почти 20 совместных образовательных программ с китайскими университетами. И они сначала учатся там два года, а потом приезжают сюда. Очень много ребят из Казахстана, более 1000 человек. Немало и из стран Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока. То есть география очень-очень широкая. И, конечно, я считаю, что это положительный фактор. Ну, во-первых, это «мягкая сила». Это люди, которые потом возвращаются, большая часть из них, на родину. И они становятся мостиком между различными культурами, между культурой своей страны и России. Они помогают взаимодействию, знают русский язык, усвоили определенную ментальность.
Фактически наши агенты влияния...
— Ну, просто это люди, которые способствуют развитию взаимоотношений, а такие люди обязательно нужны. Кроме того, все-таки присутствие иноязычных иностранных студентов – это очень обогащает среду университета, то есть и наши российские студенты становятся более толерантными, они стараются понять, принять людей других национальностей, изучать их культуру. Это взаимодействие, безусловно, очень положительно влияет на всех нас. Я это только приветствую.
Мы даже планируем немного увеличить долю и количество иностранных студентов. Их у нас сейчас 13 %. В недалекой перспективе планируется увеличение до 20 %.
Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева, Иван Кабанов, Дмитрий Шевалдин
Человеческий капитал