Экологический вопрос все чаще становится главным в политической повестке. Проблемы с окружающим воздухом или загрязнение почвы способны вывести на улицу людей, стать джокером в предвыборной программе или ударить по оценке KPI действующего губернатора. Какие болезненные точки есть на экологической карте СФО и способны ли общественные протесты приводить к серьезным результатам — в материале «ФедералПресс».
Красноярский край: чернее тучи
В начале десятилетия Красноярск можно было назвать центром экологических протестов в Сибири. Триггером для них стали планы ЗАО «Чек-Су.ВК» по строительству здесь завода ферросплавов. Первоначально проект был обнародован на Красноярском экономическом форуме в 2008 году и не вызвал тогда никакой реакции. Предполагалось запустить производство мощностью 250 тысяч тонн ферросплавов в год с объемом инвестиций в 22 млрд рублей, причем с финансовым участием Внешэкономбанка.
Протесты начались только осенью 2011 года. Митинги проходили регулярно и каждый раз собирали тысячи людей. Они смогли оказать влияние и на региональные власти, которые вопреки достигнутым на КЭФ договоренностям отказали инвестору. Все это повлекло многочисленные судебные тяжбы, которые не остановило даже банкротство «Чек-Су.ВК» в 2017 году.
Новая активизация экологических протестов пришлась на 2017 год. Причиной стал режим «черного неба», который объявлялся в городе все чаще, пока не стал постоянной частью метеосводок. Вообще этот термин в ходу с 2012 года – так стали называть погодные условия, при которых вредные выбросы предприятий накапливаются в атмосфере, вместо того чтобы рассеиваться. О причинах такого явления было много споров: по одним данным, дело в действующих в черте города промышленных предприятиях, по другим — в возросшем количестве транспорта, а по третьим – в жителях частного сектора, отапливающих свои дома дешёвым углём.
Под влиянием протестов или нет, но власти действительно предприняли определенные шаги по решению проблемы. Теперь с наступлением режима предприятия обязаны снижать промышленные выбросы, а по территории города работают датчики автоматизированных постов наблюдения, фиксирующие случаи превышения предельно допустимых концентраций различных веществ.
Экологические протесты по теме «черного неба» планировались и в уходящем году, но от идеи пришлось отказаться из-за пандемии.
В нынешнем году Красноярский край также прославился на всю страну по экологической тематике. В конце мая произошла масштабная утечка дизельного топлива под Норильском — повредилась цистерна на местной ТЭЦ-3, принадлежащая Норильско-Таймырской энергетической компании, входящей в структуру «НорНикеля». Объем розлива оценивался в 21 тысячу тонн. Росприроднадзор насчитал ущерб на 148 млрд рублей. На месте происшествия на несколько месяцев был объявлена режим ЧС федерального масштаба. В разрешении ситуации участвовал лично президент РФ Владимир Путин.
Катастрофа не вызвала серьезных протестов среди местных жителей – все-таки климат Норильска не способствует проведению массовых мероприятий. Однако представители коренных малочисленных народов Севера из объединения «Абориген-форум» призвали мировые компании бойкотировать продукцию «Норильского никеля». Впрочем, никакой реакции на это заявления ни от одного потребителя продукции горно-металлургического комбината не последовало.
«Проявление халатности к экологическим и другим вопросам мы видели в Норильске на протяжении многих лет. Например, использование экологически опасных отходов в качестве антигололедного средства в городской черте, использование на это средств из городского бюджета, раннее окончание отопительного сезона. По этим случаям мы писали жалобы, но на них не обращали внимания. Хотя, по моему мнению, именно отсутствие реакции правоохранителей по этим фактам привело к формированию атмосферы безнаказанности, результатом чего и стала майская катастрофа», – заявляет глава организации «Мой дом» Руслан Абдуллаев.
Омская область: витает в воздухе
Жалобы на загрязнение воздуха в Омске стали уже традицией. Наличие проблемы признают и власти. В нынешнем году губернатор Александр Бурков, выступая с ежегодным отчетом перед депутатами Законодательного собрания, отчитался, что за 2019 год удалось снизить объем выбросов на 3 тысячи тонн, а к 2024 году этот показатель планируется уменьшить на 52 тысячи.
Одним из методов снижения выбросов должно стать участие в федеральном проекте «Чистый воздух», который является частью нацпроекта «Экология». Он предполагает не только установку систем очистки, которая уже началась на таких предприятиях как омский нефтезавод, «Омсктехуглерод», «Первая грузовая компания», «Полиом», но и определение квот по выбросам и распределение их между местными производственными организациями. Впрочем, в ноябре усилились слухи о возможности исключения Омской области из программы «Чистый воздух». Причина – в кардинальном улучшении ситуации, согласно отчетам региональных властей. Официального подтверждения или опровержения этой информации пока не поступало.
Снижение объема выбросов подтверждали и независимые исследования. Например, в отчете Обь-Иртышского гидрометцентра говорится, что по состоянию на начало ноября, в сутки выявлялось в среднем несколько случаев превышения предельно допустимых концентраций вредных веществ, в то время как раньше их могло регистрироваться до 15. Впрочем, признают исследователи, причина может крыться и в активизации осенних ветров. Самый грязный атмосферный воздух был выявлен в Ленинском административном округе и в Нефтяниках.
Об источниках загрязнения единого мнения нет. Многие возлагают ответственность на действующие в черте города крупнейшие предприятия. Например, в сентябре этого года внеплановая проверка завода «Омский каучук» (входит в ГК «Титан») показала превышение норм выбросов фенола в 120 раз, а также высокие показатели по аммиаку и формальдегиду.
В то же время губернатор в своем выступлении назвал основными предполагаемыми источниками загрязнения некие «неучтенные источники», расположенные в так называемых «серых» зонах. На их выявлении и привлечении к ответственности Бурков и предложил сосредоточить усилия.
Экологические проблемы периодически становятся причиной акций протеста, очередной всплеск которых произошел в начале нынешнего года. Впрочем, численность пикетов и митингов оказалась невысока — около сотни человек.
Ранее ответственность за загрязнение воздуха возлагали также на свалку «Советская-1», однако проведенные здесь замеры показали отсутствие превышения ПДК.
По мнению профессора Омского государственного университета путей сообщения (ОмГУПС), эколога Сергея Костарева, решением проблемы мог бы стать перенос крупнейших предприятий за черту города — в первую очередь, того же «Омского каучука».
«Главная проблема – полная неясность реального вреда, который завод наносит экологии. Как эколог я считаю, что нефтехимический комплекс не должен быть в пределах досягаемости города. Однако требования к таким предприятиям предъявляются на уровне закона, и как правила все они выполняются. Для того чтобы на предприятие оказать влияние, надо эти правила изменить. Сделать в приоритете жизнь человека, а не прибыль отдельной частной компании. Тогда это можно отрегулировать. Не надо строить новые предприятия. Лучше перенести нефтехимический кластер за пределы города, если это даже займет 10 лет», – считает он.
Иркутская область: производитель экологических бомб
Город Усолье-Сибирское с недавних пор регулярно звучит не только в региональной, но и федеральной повестке. Весной 2020 года, на встрече с президентом Владимиром Путиным, тогда еще врио губернатора Иркутской Игорь Кобзев области назвал этот город «экологической бомбой». Название, что называется, пошло в народ. И в различных вариациях стало вторым именем Усолья-Сибирского. Сомнительной репутацией город обязан некогда крупнейшему химкомбинату - «Усольехимпрому». История предприятия хрестоматийная. Комбинат работал до 2006 года, затем в производство вложилась госкорпорация «Роснано». Не прошло и нескольких лет, как крупнейшее предприятие закрылось. Долги по зарплате – это далеко не все, что после себя оставили «эффективные менеджеры». До сих пор точно неизвестно, сколько тонн опасных химических реагентов осталось в цехах предприятия и в железнодорожных цистернах. После распоряжения президента на территорию заброшенного завода вошли военные химики, а сам периметр взяла под охрану Росгвардия. После чехарды со сменой подрядчиков, единственным производителем работ по демеркуризации химкомбината назначен «Росатом». Его дочернее предприятие «Федеральный экологический оператор» сейчас закончила демонтаж самого потенциального объекта – цеха ртутного электролиза.
Сейчас Усолье-Сибирское с его «химической бомбой» в городской черте постепенно уходит из федеральной повестки, об этом сообщила заместитель председателя правительства Российской Федерации Виктория Абрамченко.
«За два с половиной месяца мы сделали больше, чем за 10 лет с момента остановки работы предприятия «Усольехипром». Химические вещества из 16 аварийных емкостей объемом до 60 кубометров, перезатарены и больше не представляют угрозу населению и окружающей среде. Еще один из самых опасных объектов на территории – цех ртутного электролиза, уже демонтирован. Эти работы мы планировали завершить только к концу 2020 года», - заявила зампред правительства.
В целом же федеральные власти выделили свыше 430 миллионов рублей на ликвидацию химзагрязнения в Усолье-Сибирском и демеркуризацию территории бывшего комбината.
На минувшей неделе на проблему вновь обратил внимание президент РФ Владимир Путин. В рамках видеомоста с руководством региона, города и полпредом в СФО. Заслушав доклад о ситуации на территории, глава государства дал распоряжение оперативно изолировать площадку и начать обезвреживание самых опасных объектов. И больше того, предложил не ограничиваться планами по ликвидации угрозы для окружающей среды, а подумать о создании здесь экологического производственно-промышленного комплекса.
В двухстах километрах южнее «Усольской бомбы» заложена еще одна – Байкальская. Бывший Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат повторяет судьбу своего усольского собрата по несчастью. Так же относительно стабильно работавшее до начала 2000-х предприятие не пережило нового менеджмента и закрылось, отправив за ворота проходной несколько тысяч жителей моногорода. При этом в наследство остались более 8 миллионов тонн шлам-легнина – отходов производства целлюлозы, которые хранятся в картах-накопителях. Сами по себе вредные отходы, находятся на берегу Байкала, от ближайшего хранилища до кромки воды не более 200 метров. Учитывая, что район сейсмоопасный, любой сель или землетрясение – и миллионы тонн ядовитых отходов могут оказаться в самом чистом озере мира. Сейчас Байкальск также обратил на себя внимание федерального правительства. Меньше года назад туда высаживался даже большой чиновничий десант в лице той же вице-премьера Виктории Абрамченко, и на тот момент действующего министра экологии Дмитрия Кобылкина. Финансовыми вливаниями, как в Усолье, БЦБК пока похвастаться не может, но как стало известно, демеркуризацией займется тот же «Росатом». Кстати, его назначению единственным производителем работ, как и в Усолье-Сибирском предшествовал целый ряд разорванных контрактов с другими подрядчиками.
Как пахнут отходы целлюлозного производства - знают не только в Байкальске. Правда, если для этого моногорода стойкий запах органических отходов на улицах и квартирах уже в прошлом, поскольку производство не работает, для жителей Братска это регулярная проверка органов чувств. Елена Кутергина – коренная братчанка, и в атмосфере смога привыкла жить с детства. С опытом экооктивистка и общественница научилась разделять: когда «портит воздух» целлюлозный комбинат группы «ИЛИМ», а когда в атмосферу попадают выбросы алюминиевого завода.
«Хуже запаха ЦБК – только резкий технический смог алюминиевого завода. Он стоит реже, в особые дни перемен атмосферного давления и смены циклов в природе. Вот в такие моменты хочется исчезнуть и раствориться: тебя как будто придавливает выбросами фтора, бензопирена и прочей тяжелой химии, которая дополняется тоннами выхлопных газов», - делится Кутергина.
По данным Роспотребнадзора, с января к октябрю текущего года превышение среднесуточной предельно допустимой концентрации (ПДК) вредных веществ зафиксировано 180 раз, то есть два дня из трёх в Братске воздух грязный и опасный для здоровья. При этом то же ведомство констатирует, что с начала года, несмотря на коронавирус и некоторое замедление экономики, а также декларации крупных загрязнителей об экологической модернизации, в Братске количество выбросов возросло в 2020 году на 6,2% и составило 119,8 тысячи тонн. Об этом говорится в докладе Минприроды России о состоянии и охране окружающей среды.
Сейчас ответственным за реализацию проекта «Чистый воздух» назначен Росприроднадзор. Однако представители ведомства не успели в срок выполнить свои обязательства. Например, не подготовлена информационная система мониторинга воздуха, которую планировалось запустить в этом году. На ее запуск, по мнению главы ведомства Светланы Радионовой, понадобится минимум еще год. Также нет методики расчета выбросов – сейчас его считают, основываясь на данных компаний-загрязнителей. Таким образом, регионы, которые вошли в проект «Чистый воздух» – в частности Иркутская область, потеряют до 80% от финансирования реализации мероприятий. Эти деньги вернутся в федеральный бюджет. То есть, Москва дает деньги, но освоить их не могут.
Кемеровская область: отношения в сети
Кузбасс – центр отечественной угледобычи, а также регион, где развита металлургическая и химическая промышленность. Это не могло не отразиться на состоянии окружающего воздуха. Смог над Кемеровом, Новокузнецком, Прокопьевском — нередкое явление. Свою лепту в загрязнение атмосферы вносят автомобильные выхлопы, печное отопление и климат. Чтобы донести до властей свое отношение к экологическим проблемам, местные жители осваивают не только традиционные акции протеста, но и новые технологии. Например, в конце прошлого года жители столицы области начали массово жаловаться на низкую видимость и затрудненное дыхание в аккаунты мэра Ильи Середюка в соцсетях. Достучаться до властей удалось: сначала пост с разъяснениями ситуации опубликовали чиновники в Instagram, а за ним и губернатор Сергей Цивилев заверил своих подписчиков, что ситуация находится под его постоянным контролем.
Впрочем, не обходится в регионе и без оффлайновых акций. Все минувшее лето в Новокузнецком районе продолжались протесты, связанные с планами по строительству разреза «Кузнецкий Южный». Возмущение жителей вызывал не основной объект, а углепогрузочная станция и дорога необщего пользования, которые должны были разместиться около поселка Черемзы. Дело дошло до создания эколагеря на стройплощадке, конфликтов между сторонами, привлечения полиции и ОМОНа. В итоге власти услышали протестующих и в конце августа отозвали у «Кузнецкого Южного» разрешение на строительство станции. Интересно, что об этом решении также стало известно во многом благодаря соцсетям.
«За минувшую неделю «Кузнецкий Южный» не смог найти общий язык с протестующими гражданами, не приложил к этому должных усилий. Это подтверждают и местные власти, которые встречались с черемзинцами, жителями Безрукова, ГРЭС. По итогам встреч правительство сделало вывод, что большая часть местных жителей не поддерживает строительство углепогрузки. Поэтому и власти не поддерживают этот проект», – объяснял в своей аккаунте Сергей Цивилев.
Это не первая победа экологической общественности в регионе. Например, двухлетнее противостояние местных жителей Лесной Поляны (города-спутника Кемерово) и инвесторов шахты «Лапичевской», которая, как утверждалось, должна была находиться слишком близко от жилой зоны, закончилось отзывом лицензии у предпринимателей в конце прошлого года. Правда, в сентябре нынешнего года суд признал это решение незаконным и вернул «Лапичевской» право на угледобычу с условием внесения в проект необходимых изменений, так как территория возле города-спутника признана особо охраняемой природной территорией.
Болезненно общественность воспринимает и любые планы по освоению Рудничного бора в центре областного центра. Несколько лет назад кемеровские депутаты по инициативе экс-губернатора Кузбасса Амана Тулеева признали бор особо охраняемой природной территорией. После бурной реакции общественности на попытку властей установить статую святой Варвары на Поклонной горе в 2018 году действующий губернатор Сергей Цивилев запретил на этой территории любые строительные работы. Сейчас каждое дерево в реликтовом участке тайги оцифровали, и власти предложили включить бор в исторический парк «300 лет Кузбассу». Что выйдет из этой идеи, покажет время.
Еще одна традиционная экологическая проблема Кузбасса — пожары на угольных отвалах. Весной нынешнего года для их ликвидации пришлось даже вводить режим ЧС в поселке Апанас Новокузнецкого района и в районе закрытой шахты «Красный Кузбасс» в Киселевске. Последняя локация ранее давала о себе знать даже подземными пожарами. Ситуация была признана настолько серьезной, что речь шла о переселении местных жителей. Но пожар, как сообщали власти, потушили, а до решения вопроса о переселении дела пока так и не дошло.
Новосибирская область: огонь внутри
Из всех сибирских регионов именно столица СФО болезненнее всего пережила мусорную реформу. В ноябре региональные власти отчитались, что обнаружили 427 незаконных свалок, 234 из них власти уже ликвидировали. В пределах одного только Новосибирска речь идет о 83 мусорных мини-полигонах – в основном, в Калининском, Заельцовском и Октябрьском районах Новосибирска.
Иногда проблема переходила в горячую стадию в прямом смысле слова: в августе на полигоне «Левобережный» начал гореть мусор. Открытый огонь удалось потушить примерно за неделю, но глубинное тление продолжилось. Дым и запах гари, по наиболее скромным оценкам, распространялся по всему левому берегу, а по другим данным достигал даже соседнего города Бердска. Дело дошло до акций протеста жителей Ленинского района. Решать проблему пришлось, вводя режим ЧС, массировано заливая свалку водой и засыпая грунтом.
Не обошлось в Новосибирске и без загрязнения водоемов. В августе в реке Туле была выявлена массовая гибель рыбы, а месяц спустя здесь же обнаружили превышение нормативов содержания нефтепродуктов, меди, алюминия и других опасных веществ. Определить виновных окончательно не удалось, однако по рабочей версии ответственность за произошедшее лежит не на производственных предприятиях, а на ассенизационных машинах, которые сбрасывали содержимое в близлежащий колодец. Решение чиновники нашли в том, чтобы оборудовать колодцы крышками с замками и организовать онлайн-видеонаблюдение за люками.
Осенью уходящего года «Грипис» распространил информацию о действующем крупном торфяном пожаре в Сузунском бору Новосибирской области. Якобы тление продолжается уже около года и достигло площади в три гектара. При этом участок относится к ведению федеральной авиалесоохраны, поэтому региональные власти не имеют права его тушить. Новосибирское министерство природных ресурсов и экологии официально опровергло эти данные. Здесь утверждают, что если бы такой пожар действительно был, то он проявил себя весной и летом.
Фото: ФедералПресс / Юлия Иванцова, Евгений Поторочин, пресс-служба правительства Иркутской области, pxfuel.com,rpn.gov.ru
Экологическая карта конфликтов