Председатель правительства России Михаил Мишустин высказал предложение об выплате компаниями ущерба экологии за счет их чистой прибыли. По его замыслу, тем самым ответственность будет напрямую ложиться на их владельцев и топ-менеджеров. Насколько эта мера осуществима на практике и какие она может иметь последствия, разбирался «ФедералПресс».
Обыватели платят за все
12 мая выступая в Государственной думе с докладом о работе правительства в 2020 году, премьер-министр России Михаил Мишустинзатронул тему ответственности за экологические аварии, в частности, возмещения ущерба, нанесенного окружающей среде.
«Такие затраты не должны финансироваться компаниями как текущие расходы. Это уменьшает прибыль, а значит, и налоги в региональные бюджеты. И получается, что устранение ущерба идет по сути за счет простых граждан. Так быть не должно. Надо, чтобы ущерб оплачивался из чистой прибыли компаний. Только тогда ответственность будут нести их собственники и первые лица», – отметил он.
Вице-премьер Виктория Абрамченко об отчете Мишустина: «Мы проведем генеральную уборку в России»
Столь громкое заявление было сделано Михаилом Мишустиным не просто так, а по поводу разлива дизельного топлива в Норильске в мае 2020 года: «После крупнейшей аварии на ТЭЦ в Норильске были сделаны серьезные выводы».
Напомним, что 29 мая прошлого года произошла внезапная разгерметизация резервуара на ТЭЦ-3, принадлежащей Норильско-Таймырской энергетической компании (НТЭК, входит в «Норильский никель»). Из него вытекло свыше 20 тыс. тонн солярки, приведя к масштабному загрязнению. Было возбуждена серия уголовных дел, арестовано несколько сотрудников НТЭК. В процессе разбирательства выяснилось, что злосчастная емкость с 2016 года числилась на ремонте и к ней не имели доступа инспектора Ростехнадзора.
Росприроднадзор оценил масштаб нанесенного ущерба почти в 148 млрд рублей, суд же взыскал с «Норильского никеля» 146,2 млрд рублей, хотя тот настаивал на куда меньшей сумме, ссылаясь на неправильные расчеты специалистов Росприроднадзора.
Днем раньше министр природных ресурсов и экологии Александр Козлов сообщил, что его ведомство готовит законопроекты, регулирующих вопросы формирования ликвидационных фондов для металлургических и горнодобывающих предприятий, животноводства и птицеводства и др. Аккумулируемые в них средства должны будут направляться на устранение негативных последствий их деятельности на природу.
Кроме того, разработан и обсужден в правительстве проект закона об ответственности собственников промышленных предприятий за накопленный вред окружающей среде
«За пять лет до конечного цикла деятельности предприятия – собственники компании должны предусмотреть план ликвидации, который включает экологический аудит, и обеспечить его финансирование. Если эта работа выполнена не будет, то наши коллеги из Росприроднадзора имеют право обратиться в суд, – рассказал Александр Козловв интервью РБК. – За неисполнение обязательств предусмотрена ответственность: компенсационный платеж в размере суммы ликвидационных мероприятий. В случае если этого не произойдет, то будет приостановлена выплата дивидендов (по решению суда) до момента уплаты компенсационного платежа либо предоставления плана мероприятий по ликвидации нанесенного вреда».
И легко и трудно
Однако проблема ответственности за экологические аварии не столь проста, как может показаться. Например, начальник управления аналитических исследований «Универ Капитала» Дмитрий Александров считает, что работы по рекультивации и ликвидации ущерба предполагается приравнять к штрафам и пеням.
«Сложно сказать, насколько очевидно такое решение, поскольку штрафы по экологическим статьям есть и в настоящий момент, и они применяются, в том числе мы видели это по прошлому году. Возможно, надо уточнить разделение конкретных видов работ и мероприятий по типам, часть которых должна относиться к основной, постоянной, операционной деятельности и относиться, естественно, на операционные расходы, – сообщил он. – Собственно, сейчас так и есть. при любом освоении месторождения наносится ущерб окружающей среде, при любом строительстве. Всё это можно и нужно закладывать в инвестиционные проекты и проводить восстановительные и рекультивационные работы после окончания проекта и, возможно, компенсационные – параллельно с ним».
По мнению же аналитика «Финам» Алексея Калачева, высказанная Михаилом Мишустиным идея обусловлена заботой о пополнении бюджета страны.
«С точки зрения фискальных интересов, намерение включить компенсации за экологический ущерб в налогооблагаемую базу выглядит вполне обоснованным. По российским стандартам бухгалтерского учета, плата за негативное воздействие на окружающую среду отражается по статьям затрат и относится к расходам по обычным видам деятельности. Между тем, по международным стандартам финансовой отчетности штрафы за нарушение экологических норм остаются в составе налогооблагаемой прибыли. Приведение правил в соответствие с общепринятыми нормами не будет лишним», – констатировал он.
Он обратил внимание на то, что какая бы не была практика возмещения ущерба, акционеры в любом случае теряют доходы. Резервы под выплату огромного штрафа за аварию в Норильске «съели» практически всю прибыль «Норильского никеля» за первую половину 2020 года.
«Но премьера, скорее, волнует не наказание акционеров, а наполнение бюджета», – добавил Алексей Калачев.
Каста неприкасаемых
Растущая же озабоченность в обществе по поводу катастроф, связанных с деятельностью промышленных предприятий, ставит на повестку дня вопрос о привлечении к уголовной ответственности их владельцев и руководителей. Формально она существует, в реальности же за последние годы не было случаев лишения свободы сколь-либо значимых лиц по экологическим статьям Уголовного кодекса. Отсюда следует проблема незнания собственниками и топ-менеджерами «болевых точек» своих же предприятий.
«Достаточно вспомнить состоявшуюся 5 июня 2020 года видеоконференцию между президентом России Владимиром Путиным и представителями государственных органов и экологических организаций. На нем президент «Норильского никеля» Владимир Потанин не смог дать главе государства четкий ответ на вопрос, сколько стоил злополучный резервуар в Норильске», – поделился промышленный эксперт Леонид Хазанов.
Данный случай наглядно показывает степень неинформированности акционера и одновременно ключевого лица одной из крупнейших российских компаний, хотя все должно быть наоборот — экологическая составляющая бизнеса должна постоянно быть в поле зрения владельцев и членов советов директоров.
«И те и другие просто обязаны быть в курсе и про экологические, и про социальные проблемы, поскольку отсутствие обратной связи наверх снизу приводит к принятию неверных решений или не принятию никаких решений. Тот же «Норильский никель» или нефтяники - аварии происходят из-за того, что оборудование старое, а за ним никто не наблюдает», – считает Михаил Бабенко, директор программы «Зеленая экономика» WWF России.
Владимир же Потанин, к слову сказать, отделался после случившегося в Норильске отделался легким испугом, хотя по логике вещей он мог бы быть привлечен к уголовной ответственности.
Впрочем, далеко не все эксперты согласны с подобным утверждением, к примеру Алексей Калачев говорит о том, что вряд ли можно считать преступлением аварию: «Преступление – это все-таки сознательная деятельность, а не событие чрезвычайного характера. Что же касается акционеров, то они уже «наказаны» снижением доходов. Это, будем считать, плата за неудачный подбор руководства компанией, недостаточно внимания уделяющего вопросам экологической безопасности».
По мнению же директора департамента по программам, исследованиям и экспертизе Greenpeace России Ивана Блокова, мировая практика, за исключением случаев в Китае и Венгрии, не дает примеров серьезного наказания за экологические «прегрешения».
Руководитель же центра «Зеленая цивилизация» (и по совместительству эксперт межрегиональной экологической организации «ЭКА») Дмитрий Федоров привел историю, имевшую место за границей: «Наиболее известный случай – это так называемый процесс дизельгейт, в результате которого топ-менеджер концерна Volkswagen в США Оливер Шмидт приговорен к выплате штрафа в размере 400 тысяч долларов и семи годам тюрьмы по делу о занижении показателей выбросов вредных газов в автомобилях с дизельными двигателями».
Но даже без «посадок», последствия могут носить далеко идущий характер. «Самый явный пример – это нефтеразлив ВР в Мексиканским заливе 2010 года – это многомиллиардные штрафы за ущерб окружающей среде, сотни исков от прибрежных бизнесов, убытки по итогам года, продажа активов для выплаты штрафов, изменение руководства компании», – перечислил Михаил Бабенко.
Фото: ФедералПресс / Елена Майорова