Почему, несмотря на значительный потенциал Волгоградской области и даже ряд отдельных крупных успешных бизнес-кейсов, на масштабную активизацию региональной экономики рассчитывать в ближайшие годы не приходится? Для таких изменений у региона нет ресурсов, а главное – реальных стимулов. И предложить их пока некому, считает обозреватель «ФедералПресс» Ярослава Малых. Корреспондент делится личным взглядом на текущее состояние региональной экономики, ее проблем и перспектив:
«В 2017 году областная экономика показала ровно то, что от нее и ждали. В чем-то минимально превысив ожидания, а по некоторым параметрам, увы, наоборот. Главный вывод, который можно сделать из изучения открытых данных, в том, что в области по большому счету ничего вообще не изменилось. И вряд ли измениться в новом году, по крайней мере, к лучшему.
Волгоградская промышленность в прошедшем году показала рост (данные здесь и далее в основном за 11 месяцев, оценочно по году в целом результаты будут примерно такими же – прим. «ФедералПресс») на 0,6 %. При этом добывающие отрасли просели почти на 15 пунктов. А вот обрабатывающие дали прирост 2,5 %. Примерно такие прогнозы аналитики давали и изначально, аналогичное заявление для «ФедералПресс» профильный вице-губернатор Роман Беков.
В отраслевой структуре ожидаемо преобладает рост нефтехимии и химического комплекса во главе с «Каустиком», который на своей промплощадке создал хоть и не формализованный, но реально работающий технопарк. А вот металлургия существенно просела, несмотря на отдельные успехи волжского «Профиль-акраса» и развитие новых производств на волгоградском алюминиевом заводе. Тут определяющим фактором стала ситуация вокруг комбината-гиганта «Красный Октябрь», который в условиях уголовного преследования его владельца, попыток банкротства и т.п. испытывает крайне непростые времена.
В АПК ситуация на бумаге выглядит вполне неплохо. Разумеется, исключая животноводство. В этом направлении растет только производство «на убой». А вот поголовье крупного рогатого скота регулярно бьет рекорды со знаком минус. В ушедшем году оно сократилось до 301 тыс. голов. А за четыре года поголовье крупного рогатого скота сократилось почти на 25 %. При этом в 1980-е КРС в регионе достигало 1,4 млн голов. Причем в 2017 году в области снизилось даже поголовье свиней.
Но, даже если копаться в формальных показателях всплывает одна крайне интересная тенденция.
Налицо перекос. Стоимость товаров, производимых в регионе, в среднем выросла на 8,7 %. Еще более впечатляющая цифра – оборот организаций вырос на 11,1 %. При этом индекс потребительских цен на товары и услуги в области составил всего 102,2%, в том числе на услуги населению – 104,8%, а на продовольствие и вовсе всего 100,7%.
Условно, произведенная в области химическая продукция подорожала вдвое сильнее, чем товары и услуги для людей на внутреннем рынке. А еда так и вовсе почти не изменилась в цене. Казалось бы, при такой ситуации проживать в регионе должно быть хорошо, выгодно.
На практике ситуация фактически обратная. Денежные доходы волгоградцев не растут, а в реальном выражении снижаются. Кстати, по свежим данным, зарплаты волгоградцев самые низкие среди жителей городов-миллионников. Реальные доходы в прошлом году снизились на 2,2 %, причем этот тренд имеет долговременный характер – ему больше трех лет.
Самый простой вывод в том, что региональные работодатели недоплачивают сотрудникам. Такую ситуацию можно проецировать в двух направлениях – или просто некрасивая позиция предпринимателей или эти средства направляются на поддержание производства в надлежащем состоянии. Это реально насущный вопрос, ведь средний износ основных фондов в регионе выше среднероссийского и ощутимо выше, чем в соседних регионах, за исключением, разве что, Саратовской области.
Проблема недостаточного инвестирования является ключевой для региональной экономики уже сейчас и станет особенно острой в перспективе ближайших лет. Почему инвестировать в области продолжают только крупные предприятия и то по вполне узко очерченному кругу проектов (не выполнить которые просто невозможно в силу их очевидной выгодности) вопрос открытый.
Очевидно, что малый бизнес, особенно волгоградский, напуган радикальными формами реорганизации в 2016-2017 году, когда были практически полностью уничтожены ларьки и киоски, существенно изменены несколько рынков. Теперь он еще долго будет не готов к ощутимым вложениям. Именно это и является ключевой проблемой региона – бизнес не может спрогнозировать самые главные свои риски, связанные с вмешательством в его деятельность органов власти.
Наисвежайший пример – ситуация с межмуниципальными перевозчиками, многие из которых закупили новую технику в 2016-17 годах. По масштабам ВРП области эта история, конечно, смотрится как несущественная и вообще фрагментарная, но она на самом деле выглядит своего рода показательной. По таким ситуациям ориентируются инвесторы, выбирая место для вложения своих средств. Еще один ключевой критерий, которым они руководствуются это потребительское настроение местных жителей. И если при росте расходов на 3,9 %, оборот общепита снижается на 1 %, а услуги вовсе на 8 %, это означает, что волгоградцы тратить не готовы принципиально. Они не верят в завтрашний день, в перспективы свои личные и региона в целом.
Подтверждается это и фактом миграции из региона. На протяжении нескольких лет баланс миграции (официально, реально, не меняя прописки, из области уезжают все больше жителей региона) составляет минус тысячу человек ежемесячно, причем из въезжающих в регион почти 80 % это мигранты из стран СНГ. По социологическим опросам старшеклассников Волгограда 90 % из них не видит себя в городе после окончания вуза, а почти половина из них не прочь уехать из региона и до того. Это и есть самый очевидный маркер ситуации, которая не позволяет городу и области уверенно смотреть в будущее.
В такой ситуации и стимулирующие меры нормативного характера не работают. Посмотрите на ситуацию в строительной отрасли – депутаты облдумы принимают все новые льготы и послабления для инвесторов, а объемы ввода продолжают снижаться. Стало быть вопрос не в самой базе, и, скорее всего, даже не в правоприменительной практике, а в том самом «инвестиционном климате» и, что не менее важно, потребительской уверенности волгоградцев. Она также только ухудшается.
Возникло все это не сразу и не вдруг. Значительная часть товарооборота в области размывается в силу того, что в области не сформирована работающая торговая политика. Засилье иногородних торговых сетей при плачевном состоянии мелкой розницы приводит к тому, что все больше региональных производителей переориентируют свой бизнес на соседние регионы или вовсе его закрывают.
В прошлом году в Волгоградской области после двухлетнего обвального падения наконец выросла прибыль успешных предприятий. Но выросла она одновременно с двойным ростом собираемости соответствующего налога, а также с закрытием значительного числа юрлиц. Руководитель региональной налоговой Роман Иванов считает эти изменения позитивными, «очистительными», сами коммерсанты, причем разного уровня и «политических взглядов» в один голос, но непублично утверждают: ведомство выжимает все соки.
Бизнесу к оплате предъявляют грехи 5-7-летней давности, а иногда и просто «придуманные» долги. Кто-то разоряется, кто-то перерегистрируется, кто-то уходит на полностью нелегальное положение. Такая политика сбора «экстра-выручки», конечно, помогает области показать неплохие результаты перед федеральным центром. Но совершенно не способствует выстраиванию доверия между властью и предпринимательским сообществом. Что будет завтра, не может прогнозировать никто. Именно поэтому коммерсанты боятся инвестировать и даже платить адекватные зарплаты.
Кстати, даже крупные региональные инвесторы в общем ведут себя с оглядкой на общий тренд. Да, Volgabus открыл новый современный цех в Волжском, но целый новый завод они построили во Владимирской области, туда скоро переедет основное производство. Да, «Сады Придонья» запустили под Волгоградом уникальное перерабатывающее производство, но одновременно их инвестиции в Саратовской области уже втрое больше, чем в материнском регионе.
Опыт, причем в ситуации с нашей области, уже многолетний, показывает, что временная мобилизация на крупных проектах с госучастием экономику не спасает. Она может дать своего рода толчок некоторым отраслям, но не более того.
Да, в регионе обновлена часть инфраструктуры, построен стадион. Но больше таких вливаний в ближайшие годы не будет. Кстати, инвестиционная программа «Концессий водоснабжения» в 2018-21 годах на порядок меньше, чем в последние годы, так что и по этому направлению ждать масштабных средств не приходится. На что же следует опираться области? В условиях отсутствия радикальных шагов и масштабных проектов региону следовало бы сориентироваться на максимально корректном планировании текущей ситуации, поддержке самых очевидных проектов.
Однако вопрос в том, что как раз просчитанного плана развития области в целом и отдельных отраслей, насколько известно, не существует. Вопреки уверениям в обратном со стороны властей, которые регулярно заявляют о «долгосрочной стратегии развития региона», которую придумал и выполняет губернатор Андрей Бочаров. Стратегии той в написанном виде никто не видел. А вот, например, официальный «план обеспечения устойчивого развития и экономики области на 2015-2017 годы» губернатор изменял несколько раз, причем последний – в финальный рабочий день прошлого года, то есть, де-факто, задним числом. Документ можно посмотреть на официальном портале, ничего радикального или криминального в нем нет, но сам факт такого переписывания многое говорит о степени прогнозируемости развития региональной экономики.
В таких условиях сложно рассчитывать на какие-то ощутимые успехи кроме выстраивания отдельных предприятий и постоянного балансирования «около ноля» и в дальнейшем. Хотя означенную губернатором задачу по повышению ВРП область, скорее всего, выполнит. Исключительно благодаря инфляционному фактору. Впрочем, и задачу Бочаров, как известно, уже и сам скорректировал. Не факт, что не сделает еще раз.